Братья Кеннеди. Переступившие порог

Когда англичане оказались в очень тяжелом положении у Дюнкерка, Кеннеди сообщил в Вашингтон: «Только чудо может спасти британский экспедиционный корпус от уничтожения». Чудо произошло, англичане эвакуировались. Будучи свидетелем «блица» люфтваффе против Лондона, он сделал вывод, что с Англией покончено. Посол не скрывал и публично, что сделает все, чтобы удержать США от вступления в войну, обещая сговориться с Хэрстом о проведении нужной кампании в Америке. Министр внутренних дел в кабинете Рузвельта Г. Икес помечал в дневнике: «Кеннеди все твердит, что Германия победит, Англия и Франция провалятся ко всем чертям, и его единственная забота, как сохранить свои капиталы для собственных детей».

Иные внушения Дж. Кеннеди в Вашингтоне носили параноидный характер. Во время краткой командировки в США он выступил на закрытом заседании комитетов конгресса по военным делам и объяснил: Черчилль «неразборчив» в средствах, «хочет взорвать американское посольство, свалить это на немцев, сделать все, чтобы вовлечь американцев в войну». Что до помощи Англии, то Кеннеди не скрывал – США должны заставить ее оплатить все до последнего цента. Мнение Кеннеди не было секретом в дипломатических кругах Лондона. Советский полпред в Англии И. М. Майский в это время холодно отметил личную заинтересованность американского посла: «Усилия капиталиста Кеннеди добиться новых уступок для себя в импорте виски «Хейг» и джипа «Гордон», на продажу которых он имеет монопольное право в США, в обмен на содействие в получении американской помощи – грубый шантаж». Стоит ли удивляться тому, что постоянный заместитель министра иностранных дел Р. Ванситтарт записал в «Кеннедиане»: «Мистер Кеннеди – грязный представитель мошенника и пораженца. Он заботится только о своем кармане. Будем надеяться, что эта война по крайней мере приведет к ликвидации таких типов». Досье «Кеннедиана» рассекретили через 35 лет, в 1976 году.

Л в 1941 году для англичан Кеннеди стал символом пораженчества, для Вашингтона – крайне неудобной фигурой. Посла вызвали в Вашингтон. Ожидали, что последует его увольнение. Вместо этого, выйдя из Белого дома после продолжительной беседы с Ф. Рузвельтом, Дж. Кеннеди заявил, что он горячо поддерживает его кандидатуру на выборах: Рузвельт, нарушив все традиции, в третий раз баллотировался на пост президента. Много лет спустя осведомленный С. Олсон рассказывал, что президент и посол во время памятной беседы заключили сделку – в обмен на поддержку Кеннеди в 1940 году Рузвельт обещал поддержать кандидатуру Кеннеди на президентских выборах в 1944 году. Этого не случилось. Но что мог знать Джозеф осенью 1940 года? Другая версия беседы проще – президент пригрозил предать гласности дела и высказывания посла.

Как бы то пи было, он горячо агитировал за Рузвельта, а после его успешного переизбрания счел возможным вновь напомнить прессе о личных взглядах. В пространном интервью посол рассказал о лондонских впечатлениях: Черчилль – выпивоха, английский король – заика, королева похожа на домохозяйку, и совершенно пет в ней величия. Посол-миллиардер пообещал «истратить все, что у него есть, дабы удержать нас от вступления в войну». Читатели «Бостон глоб» радостно приветствовали интервью земляка, в госдепартаменте разразилась буря. В декабре 1940 года Джозефа Кеннеди «ушли» в отставку.

Тут нахлынули семейные дела, поглотившие внимание главы клана. Джон объявил, что не пойдет в юридическую школу Гарвардского университета – там был Джо. Оп решил, как и отец, стать бизнесменом, а навыки в почтенной профессии получить в Стэпфордеком университете, в Калифорнии. Когда осенью 1940 года он уехал туда, братьев разделил Американский континент. Он оставил о себе память в Стэнфорде как думающий молодой человек, очень начитанный и крайне болезненный. Впрочем, знавшие Джона всегда помнили, из какой он семьи. Пусть черный, открытый «бьюик» куплей на гонорар от книги, но тощий молодой человек – миллионер. В Стэнфорде Джон прочно заложил основание своей репутации женолюба, каскад романов, он положительно гордился своими победами на этом фронте. Но рассеянное времяпрепровождение и учеба в Стэнфорде скоро наскучили. Джон бросил ее и отправился путешествовать по Латинской Америке.

Весной 1941 года он вернулся домой и узнал, что Джо пошел добровольцем в летное училище морской авиации. Джон поспешил на ближайший вербовочный пункт, разумеется, не авиации, а армии. Из-за поврежденного позвоночника его не взяли. Тогда он стал упорно тренироваться. Через пять месяцев Джон предстал перед комиссией, набиравшей добровольцев во флот. Прошел. Отец рассудил, что он принесет наибольшую пользу в военно-морской разведке. Несколько звонков высоким чинам, и Джона засадили за канцелярскую работу.