Братья Кеннеди. Переступившие порог

В столице репортером в газете «Вашингтон Таймс-Геральд» трудилась Катлин, сестра Джона. Газета занимала тогда резко антирузвельтовскую и «изоляционистскую» позицию. Приятельницей Катлин была 28-летняя Инга Арвад, дама с большим прошлым. И она работала в газете. Датчанка по происхождению, Арвад в свое время завоевала почетное звание «мисс Дания», с 1930 года она журналистка в Германии. Калейдоскоп знакомств – Геринг, Геббельс, Риббентроп. На Олимпийских играх 1936 года Гитлер пригласил Ингу сопровождать его, представляя ее как «подлинную нордическую красавицу». С конца тридцатых она в Вашингтоне, свободная от матримониальных уз. Два брака, последний еще не расторгнутый, забыты.

А. Крок привел в «Вашингтон Таймс-Геральд» обеих – Катлин и Ингу – и патронировал их. Естественно, ФБР с большой настороженностью следило за бойкой датчанкой, и люди Э. Гувера были положительно вне себя, когда узнали, что Катлин познакомила ее с братом. Сотрудник военно-морской разведки и женщина, знавшая нацистских главарей! Тревога в ФБР перешла в панику, когда обнаружили – Джон поселился с Ингой-Бингой, как он прозвал ее, в уютной квартирке. Там их забавы разнообразили нередкие визиты Катлин с приятелем журналистом.

По нарастающей – ФБР, Джозеф Кеннеди, президент Рузвельт сочли ситуацию невозможной. Джон не видел ничего особенного и доверился отцу – он, пожалуй, женится на Инге-Бинге. Он ввел даму в родительский дом, стоило ей выйти, как отец жарко отговаривал, а стоило Джону выйти – Джозеф с юношеским пылом соблазнял гостью. «Сложилась совершенно аморальная ситуация, – припоминала Арвад спустя десятилетия, – вся семейка невероятно грязная». Говорила, конечно, не жрица нравственности, а дама, вызывающе коллекционировавшая любовников.

В январе 1942 года Джона внезапно перевели в Чарлстон, в штате Южная Каролина. Инга бросилась навещать любимого, агенты ФБР с ухмылкой прослушивали записи пылких любовных встреч – по приказу президента Ф. Рузвельта за Ингой была установлена «самая строгая слежка». Джозеф, обеспечивший перевод сына в Чарлстон, увидел, что этого недостаточно. Он обратился к приятелю с Уоллстрита – заместителю военно-морского министра Дж. Форрестолу – услать Джона воевать на Тихий океан. Проездом в офицерскую школу Джон повидался с Ингой в Вашингтоне и мрачно заметил: «Какой-то сукин сын направляет меня в действующий флот, я выясню, кто этот сукин сын».

Перед самим Джозефом война не открыла никаких перспектив на службе государству. После 7 декабря 1941 года он послал президенту телеграмму: «Прошусь на фронт, готов служить под вашим командованием». Правительство не отозвалось, ему не дали никакого поста. Разъяренный экс-посол засел за книгу. Он наконец собрался изобличить «глупость» Рузвельта, в результате которой США оказались в войне. Книга была почти закончена, когда Рузвельт позвал автора побеседовать и в интересах единства нации убедил не печатать ее. Президент прозрачно намекнул, что Дж. Кеннеди может вполне ожидать назначения на высокий пост – нужда в опытных администраторах была действительно велика.

Кеннеди отложил рукопись и стал ждать. В конечном итоге напрасно, но пассивное ожидание было не в его натуре. Если нет непривычного литературного труда, то есть привычный: он занялся спекуляциями недвижимой собственностью. Некоторые сделки имели скандальный характер. В 1944 году на Шестой авеню в Нью-Йорке он приобрел жилой дом, вложив в него 200 тысяч долларов. Новый владелец немедленно удвоил квартплату. Посыпались жалобы в легислатуру штата. Когда открылось, кто владелец, разыгрался скандал. Легислатура, воспользовавшись этим случаем, «заморозила» квартплату. Но пока законодатели штата потрясали кулаками и сыпали угрозы, Дж. Кеннеди продал дом. Чистый доход – миллион долларов. По самым осторожным оценкам, на операциях подобного рода в годы войны Дж. Кеннеди только в Нью-Йорке заработал 100 миллионов долларов.

Деньги деньгами, а семья требовала внимания и внимания. Старшая дочь Роза с годами обнаружила буйные признаки душевной болезни. Джозеф не колеблясь разрешил в 1941 году провести лоботомию, после операции жалкое существо пожизненно заперли в надлежащее учреждение. Завершилась и затянувшаяся история с Джоном – он окончил ускоренные курсы командиров торпедных катеров и был выпущен младшим лейтенантом. Офицеры-катерники в то время слыли флотской аристократией. Среди них было немало опытных яхтсменов, получивших навыки вождения легких суденышек в привилегированных яхт-клубах. На войне Джону предстояло служить вместе с командирами торпедных катеров П. Пенойером, внуком Дж. П. Моргана, А. Арнесом, отпрыском семьи нью-йоркских богачей, П. Фаем, сыном владельца громадной строительной корпорации в Сан-Франциско.