Братья Кеннеди. Переступившие порог

В водовороте обвинений и контробвинений в США, когда пытались найти козла отпущения за промахи в военно-технической области, а к этому и сводили в США значение эпохального события, прозвучал голос Кеннеди. Он не произнес Нагорной проповеди. Оп не взял на себя роль Кассандры. Он не проповедовал и не пророчествовал. Джон Ф. Кеннеди говорил как потрясенный член правящей элиты, предупреждая, что необходимо навести порядок в собственном доме, чтобы выдержать соревнование с Советским Союзом. Встав на эту стезю, Кеннеди не сошел с нее вплоть до президентских выборов 1960 года. Этот путь прямо вывел его к Белому дому и не потому, что традиционно дипломатия вызывает интерес, а потому, что он сумел показать и обосновать неразрывную связь внешней и внутренней политики.

Точнее, Кеннеди доказал с достаточной для американцев степенью убедительности, что на нашей планете во второй половине XX века внутренняя политика в значительной степени является производной от политики внешней. «В XVIII и XIX столетиях, – указывал он, – мы могли сосредоточивать внимание то на внешних, то на внутренних проблемах. Если мы ошибались в одной области, то это не затрагивало наших возможностей в другой. Однако линия, разделявшая внутренние и внешние дела, теперь стала столь же неразличима, как линия, проведенная по воде. То, что происходит внутри нашей страны, непосредственно связано с тем, что мы можем или должны сделать за рубежом. Если мы ошибаемся в одной области, ошибка затрагивает обе».

Вероятно, град критических камней, обрушенных Кеннеди на правительство Эйзенхауэра – Даллеса, в какой-то степени был вызван соображениями межпартийной борьбы и мостил дорогу в Белый дом. Продуманность стройной системы обвинений в адрес республиканской администрации наводит, однако, на мысль, что Кеннеди смотрел дальше. В сущности, в 1957—1960 годах он теоретически развил всю программу своей будущей деятельности на посту президента. Разумеется, он был не одинок – другие теоретики также разбирали внешнюю политику США, разница между ними и сенатором заключалась не в глубине анализа, а в том, что Кеннеди, добывавший критические глыбы в той же каменоломне, что и теоретики, предназначал их не для чистой игры разума, а для практической работы. Своей, ибо был еще и практиком, уже тогда причастным к ведению государственных дел.

Словом, он закладывал фундамент будущей политики США.

Он начал с анализа соотношения военных сил, указав, что успехи СССР в ракетостроении опрокинули посылки, на которых строилась стратегия «массированного возмездия». В течение 1960—1964 годов, по мнению Кеннеди, СССР будет значительно превосходить США в средствах доставки ядерного оружия к целям. Громадный флот пилотируемых бомбардировщиков, созданный в США, оказался устаревшим. Принцип «массированного возмездия» привел к деформации в строительстве вооруженных сил – страна готова к ведению всеобщей ядерной войны, но не готова к ограниченным войнам, ибо не располагает достаточными обычными вооруженными силами. Первопричина всего этого – экономия в военных расходах при правительстве Эйзенхауэра.

В речи в сенате 14 августа 1958 года Кеннеди говорил: «В недавние годы нам бесконечно приводили цитату, будто бы взятую из работ Ленина, который якобы говорил, что гибель капитализма наступит в результате чрезмерных расходов на вооружения. На мой взгляд, то, вероятно, самая цен– пая цитата, имеющаяся у коммунистов, помимо лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Дело, однако, в том, что Ленин никогда не произносил этих слов. Но десять лет нам напоминали их, дабы оправдать важность экономических соображений по сравнению с соображениями военными, и эти слова использовались как авторитетное суждение для подкрепления этой политики. Хотя Ленин никогда не сказал их, я убежден, что приведенное положение в будущем будет фигурировать среди лозунгов, оказавшихся наиболее полезными в попытках уничтожить капиталистическую систему… В этот период делается акцент на экономическую, а не на военную мощь, и мы растратили решающие годы, когда бы мы могли сохранить преимущество в ракетах по сравнению с СССР». Ценитель фразы, Дж. Кеннеди закончил: «Мы вступили в период, который Стенли Болдуин… удачно назвал годами, съеденными саранчой».

Поднялся сенатор Саймингтон: «Не согласен ли, мой просвещенный друг из Массачусетса, что обстановка, в которой находится Америка в конце 50-х годов, в значительной степени напоминает положение Англии в конце 30-х годов?»

«Сенатор совершенно прав», – ответил Кеннеди.

Выражение «годы, съеденные саранчой» плотно легло в предвыборные документы демократов.