Братья Хоторны

Джеймсону потребовалась доля секунды, чтобы понять почему: на верхней ступени великолепной лестницы застыла Эйвери. Она была не одна. Рядом с ней стоял мужчина с зачесанными назад седыми волосами и бородкой с проседью. Одетый во все черное, он держал в руке блестящую серебряную трость.

Но Джеймсон сразу догадался, что это платина, а не серебро.

Все, кто находился в комнате, так же, как Брэдфорд, склонили головы. Словно перед королем. Мужчине – проприетару – было от семидесяти до девяноста лет. Одной рукой он оперся на трость, вторую предложил Эйвери.

Она взяла предложенную руку.

Пока они спускались, Брэдфорд поймал взгляд пропиетара и едва заметно кивнул ему.

Когда перед тобой размотается запутанный клубок возможностей и ты не будешь бояться ни боли, ни неудач, что ты будешь делать с тем, что увидишь?

Джеймсон не склонил головы. И в отличие от остальных не остался сидеть. Он встал и прошел мимо Брэдфорда. Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Джеймсон подошел к подножию лестницы, по которой спускались Эйвери и проприетар. Он посмотрел на Старика и подмигнул ему.

Что за жизнь хотя бы без капельки риска?

Глава 34 Джеймсон

Они возвращались по подземному каналу в тишине. У выхода их ждала лодка, и Джеймсон сам взялся за багор. Эйвери молча сидела рядом с ним.

Джеймсон покосился на нее и сразу все понял. Понял по тому, как были поджаты ее губы, по тому, как она смотрела на воду.

– Таити, Наследница.

Она медленно вздохнула.

– Мне предложили вступить в Игру.

Джеймсон уже догадался об этом, когда увидел проприетара, стоящего рядом с ней на верхней площадке лестницы.

– Скажи мне, что ты согласилась, – сказал он тихим голосом. – Скажи мне, что ты не просила его включить в это предложение и меня.

Эйвери опустила глаза, по ее лицу пробежали тени.

– Почему ты не хочешь, чтобы я…

– Черт возьми, Наследница! – выругался Джеймсон. Одеревеневшими руками он вытащил багор из реки, не обращая внимания на воду, которая закапала на него и на доски. Джеймсон опустил багор, затем выпрямился и шагнул к девушке, и лодка закачалась у него под ногами. – Прости.

Эйвери подняла подбородок, волосы рассыпались от резкого движения.

– Я просила проприетара включить тебя, но ничего не получилось. Так что зря ты на меня сорвался.

Джеймсон ненавидел себя за то, что повысил голос, и за то, что счел ее победу своим поражением. Справившись с чувствами, он поднял руки и ласково запустил пальцы в ее волосы.

– Тебе необязательно быть таким нежным, – тихо проговорила Эйвери, но ее голос эхом разнесся над каналом. Их освещали лишь фонарь на носу лодки и слабое свечение камня, окружавшего их.

Джеймсон запрокинул голову Эйвери, обнажив шею, но ее лицо по-прежнему оставалось в тени.

– Нет, обязательно.

В следующее мгновение пальцы Эйвери зарылись в его волосы – и она не была нежной. Бывали моменты, когда предвкушение поцелуя было не менее ярким, чем сам поцелуй, но сейчас они не хотели ждать…

Он нуждался в этом. Нуждался в ней. Целовать Эйвери всегда казалось правильным. Это было как то самое «все», то самое «большее». То, что могло утолить его голод, – вот чем оно было.

И все же Джеймсон не мог перестать думать о том, что потерпел неудачу. Он снова приложил недостаточно усилий, снова оказался заурядным.

Эйвери отстранилась первой – но всего чуть-чуть. Ее губы по-прежнему касались, когда она заговорила:

– Мне нужно сказать тебе еще кое-что. Это касается того человека, с которым ты играл в вист.

Тело Джеймсона еще вибрировало от ее прикосновений, все его чувства были обострены.

– Против которого играл в вист, – поправил он Эйвери, вспоминая, каким тоном Брэдфорд назвал его мальчиком.

– Он представился тебе? – спросила Эйвери.

– Зелла называла его Брэдфорд. – Джеймсон прекрасно изучил все повадки Эйвери. – Тебе что-то известно.

– Мне сказали, что Брэдфорд – это титул, а не имя. – Эйвери взяла его за руку и перевернула ладонью вверх. – Титул по обычаю, что означает, как я понимаю, что ему еще предстоит унаследовать главный титул.

Джеймсон посмотрел на свою ладонь в ее руках.

– И что за главный титул?

Эйвери нарисовала на его ладони букву «У», и ее прикосновение отозвалось в каждой клеточке тела Джеймсона.

– По словам проприетара, – прошептала Эйвери, – Брэдфорд – старший из сыновей и наследник графа Уиклиффа.

Она умолкла, и Джеймсон снова ощутил всем телом ее близость.

– Это Саймон Джонстон-Джеймсон, – закончила Эйвери, – виконт.

Глава 35 Джеймсон

Иену предстояло объясниться.

– Какая неожиданная встреча! – проговорил Джеймсон, выйдя из тени, когда мужчина неторопливо вошел в гостиничный номер. Он был то ли пьян, то ли с похмелья, а возможно, и то и другое.

Иен вскинул голову.

– Откуда ты взялся?

Резонный вопрос! В конце концов, номер находился на четвертом этаже очень хорошего, тщательно охраняемого отеля. В ответ Джеймсон выразительно посмотрел на окно.