Братья Хоторны

Это были не Ксандер и не Грэйсон, с которыми он должен был здесь встретиться. Старик! Джеймсон боролся с желанием повернуть голову в сторону деда и поэтому пристально смотрел на лестницу.

– Это благоразумно, – сказал Джеймсон. Звук шагов предупредил его о приближении деда.

– А ты такой? – едко спросил Старик. – Благоразумный?

Джеймсон сглотнул. Этого разговора он успешно избегал последние несколько дней. Подняв голову, он поискал взглядом братьев.

– Ты не ожидал увидеть меня здесь. – Тобиас Хоторн не был высоким мужчиной, и в десять лет Джеймсон уже доставал ему до подбородка. Но все равно казалось, что Старик возвышается над ним. – Боюсь, твои братья заняты другими делами.

Воцарилась тишина, а затем Джеймсон услышал предательский звук скрипки вдалеке. Ветер разносил мелодию.

– Красиво, правда? – сказал Старик. – Но так и должно быть. Грош цена идеальному исполнению без мастерства.

По тону его голоса Джеймсон понял, что эти же слова дед сказал и Грэйсону, прежде чем отослать его. «Он хотел, чтобы я остался один».

Джеймсон сердито посмотрел на гипс на своей руке, затем вызывающе поднял глаза – и подбородок.

– Я упал.

Иногда лучше сразу перейти к делу и не тянуть резину.

– Ты упал. – Как получалось, что слова Тобиаса Хоторна могли звучать так безразлично и при этом ранить так глубоко? – Скажи мне, Джеймсон, о чем ты подумал, когда твой мотоцикл полетел в одну сторону, а ты в другую?

Это произошло во время соревнования, третьего в этом году. Первые два он выиграл.

– Ни о чем, – проговорил Джеймсон куда-то в землю.

Хоторнам не положено проигрывать.

– В этом-то и проблема, – низким бархатным голосом сказал Тобиас Хоторн.

Джеймсон поднял на него глаза, не дожидаясь приказа. Иначе будет только хуже.

– В жизни бывают такие моменты, – продолжал его дед-миллиардер, – когда мы получаем возможность взглянуть на себя со стороны. Посмотреть на мир по-новому. Увидеть то, чего не замечают другие.

Ударение, которое он сделал на последней фразе, заставило Джеймсона втянуть в себя воздух.

– Я ничего не видел, когда падал.

– Ты просто не смотрел. – Старик сделал паузу, а потом легонько постучал по гипсу Джеймсона. – Скажи мне, твоя рука болит?

– Да.

– Ведь так и должно быть?

Вопрос застал Джеймсона врасплох, но он постарался не показать виду.

– Наверное.

– В нашей семье не гадают, – в голосе Старика не слышалось суровости, но он произнес эти слова так уверенно, словно они такие же неоспоримые, как восход и закат солнца. – Ты уже достаточно взрослый, Джеймсон, и я буду честен с тобой. В тебе я вижу очень многое от себя.

Джеймсон такого совершенно не ожидал и поэтому со всем вниманием приготовился слушать деда.

– Но ты должен знать об одной своей… слабости. – Теперь, когда Тобиасу Хоторну удалось вызвать интерес Джеймсона, он не собирался упускать момент. – По сравнению с братьями ты обладаешь совершенно заурядными умственными способностями.

Заурядными! Джеймсону показалось, что Старик засунул руку ему в грудь и вырвал сердце. Пальцы на его здоровой руке сжались в кулак.

– Ты хочешь сказать, что я не такой умный, как они? – зло выкрикнул он, хотя в глубине души знал, что это правда. – Как Грэйсон. Ксандр. – Он проглотил ком в горле. – Нэш?

С последним было не очень понятно.

– Почему ты спрашиваешь про Нэша? – отрывисто спросил Старик. – По правде говоря, Джеймсон, ты действительно очень умный.

– Но они умнее. – Джеймсон не собирался плакать. Он не станет плакать. Он не плакал, когда с громким хрустом сломалась его рука, не будет и сейчас.

– Грэйсон обладает рациональным мышлением и меньше всех вас склонен делать ошибки. – Старик говорил это будничным тоном, не сделав ничего, чтобы подсластить пилюлю. – А Ксандр… Что ж, он самый умный из вас и, безусловно, лучше остальных способен мыслить нестандартно.

Грэйсон был безупречным. Ксандр – единственным в своем роде. А Джеймсон просто… был.

– Да, ты не обладаешь их талантами. – Старик взял Джеймсона за подбородок, не давая ему отвести взгляд. – Но, Джеймсон Винчестер Хоторн, человек может натренировать свой разум, чтобы видеть мир, по-настоящему видеть его. – Тобиас Хоторн окинул внука проницательным взглядом. – Однако мне было бы интересно узнать, когда перед тобой размотается запутанный клубок возможностей и ты не будешь бояться ни боли, ни неудач, ни мыслей о том, что можешь или не можешь, что должен, а что нет… – говорил Старик с нарастающим пылом, – что ты будешь делать с тем, что увидишь?

«Я не обязан быть заурядным. Я не буду таким. Я не такой», – вот что понял Джеймсон из речи деда.

– Все, что необходимо.

Таков был его ответ – единственно возможный.

Тобиас Хоторн удостоил его кивком и едва заметно улыбнулся.

– Обладая определенными слабостями, – мягко сказал он, стукнув по гипсу Джеймсона, – ты должен хотеть больше.

Джеймсон не поморщился.

– Чего хотеть больше?

– Всего. – Не сказав больше ни слова, Старик принялся карабкаться по лестнице. Преодолев три ступеньки, он оглянулся. – Увидимся наверху.