Братья Хоторны

– Мой отец… – она произнесла это так, словно ей пришлось заставить себя употребить это словосочетание, – подарил мне ожерелье из конфет, на котором осталось только три конфеты. Наверное, остальные съел сам.

Ее голос стал хриплым и прерывистым, как будто то, что она говорила, сломало ее.

– Так вот, он подарил мне ожерелье и цветок. Каллу. А потом наклонился вперед и прошептал мне на ухо: «Это сделал Хоторн».

Девушка не переставала говорить, но Грэйсон так ухватился за эти слова, что ему пришлось нагонять смысл следующих.

– Он развернулся и зашагал прочь, и тогда я увидела оружие. – И вот теперь она остановилась. – Я не могла пошевелиться. Стояла, сжимая то, что осталось от конфетного ожерелья, и цветок, и смотрела, как мой отец с оружием в руке поднимался по лестнице.

Создавалось такое впечатление, будто она рассказывала ему о том, что произошло с кем-то другим.

– На верхней ступеньке он повернулся и сказал какие-то слова, не имеющие совершенно никакого смысла, какую-то тарабарщину. А потом исчез. Не прошло и минуты, как я услышала выстрел.

Ее намеренно бесстрастный голос поразил его почти так же сильно, как ее слова, как мысленные образы, которые теперь рисовало ему его сознание.

– Я не поднималась наверх. Помню, как уронила цветок, а потом внезапно там оказались мои мама и отчим, и все закончилось. – Грэйсон услышал, как она громко и резко вздохнула. – Я забыла об этом. Заблокировала эти воспоминания. Но два года назад я стала слышать и видеть имя Хоторн во всех новостях.

Неполных два года назад. Грэйсон едва удержался, чтобы не высказать это вслух.

– Мой дедушка умер.

– Новая наследница. Тайны. Интриги. Настоящая история о Золушке. Хоторн. Хоторн. Хоторн.

Грэйсон подумал о том, что она сказала, – о том, что ей сказали. «Это сделал Хоторн».

– Ты вспомнила.

– Чаще всего воспоминания приходили во сне.

Почему-то это сильно задело Грэйсона за живое. «Я почти никогда не вижу сны». Он чуть не сказал это вслух.

– Ты сказала, у тебя есть два вопроса. – Грэйсон хотел продолжить разговор.

– Я сказала, что хочу получить два ответа, – резким тоном поправила его девушка. – Что сделал твой дед?

Грэйсон мог бы начать спорить с ней, мог бы указать ей на то, что Хоторн – довольно распространенная фамилия. Но ему вспомнилась одна из комнат в доме Хоторнов, заполненная папками.

– Не могу сказать. – Он говорил таким же резким тоном, как и она. – Но, вероятно, то, что сделал или не сделал Тобиас Хоторн, разорило твоего отца.

Грэйсон не собирался больше ничего ей говорить, но почему-то не мог отделаться от мысли, что должен ей куда больше.

Перед его глазами стоял образ маленькой девочки с одинокой калой и почти съеденным конфетным ожерельем. Она смотрит на пустую лестницу, и в ее ушах звон после выстрела.

– Если ты скажешь мне имя своего отца… – начал Грэйсон.

Девушка перебила его:

– Нет.

Он рассердился.

– И что, по-твоему, я должен сделать, не зная даже имени?

– Не знаю. – Судя по голосу, она, похоже, не была… обижена. И не злилась. – То, что он сказал там, на последней ступеньке лестницы…

– «Слова, не имеющие совершенно никакого смысла», – пробормотал Грэйсон.

– «С чего начинается пари?» – процитировала девушка. – А потом он сказал: «Не с этого».

Она ждала, пока Грэйсон ответит, но нетерпение не позволило ей дождаться.

– Эти слова о чем-нибудь говорят тебе, Хоторн?

«С чего начинается пари? Не с этого».

– Нет. – Грэйсону было почти невыносимо признаться ей в этом.

– Мне не стоило звонить. Не знаю, почему продолжаю это делать.

Она собиралась повесить трубку. Одновременно с этим Грэйсона поразила другая, совершенно неожиданная мысль – ему этого совсем не хотелось.

– Вероятно, это какая-то загадка. – Он услышал, как на другом конце шумно вдохнули, и продолжил: – Мой дедушка был большим любителем всевозможных загадок.

– «С чего начинается пари»? – Тон девушки сейчас изменился. – «Не с этого».

И вдруг она повесила трубку. Грэйсон продолжал прижимать телефон к уху. Только спустя какое-то время до него дошло, что с него капает на ковер и его кожа, все еще розовая после немилосердно горячей воды, уже остыла.

Схватив полотенце, он продолжил прокручивать в уме загадку, а потом набрал сообщение Ксандру: «Ты уже вернулся в дом Хоторнов?»

Ответ пришел почти сразу: «Нет». Затем последовали подозрительные крошечные смайлики: хлопушка, музыкальная нота, пламя и корона. «Но у меня есть связи. Что тебе угодно?» – гласило следующее сообщение Ксандра.

– Связи? – Грэйсон фыркнул, но написал в ответ: «Мне нужно, чтобы кто-нибудь снова просмотрел Список Старика».

Глава 38 Грэйсон

Той ночью Грэйсону снился лабиринт. Вокруг него в воздухе висели осколки стекла. Он не мог ни пройти вперед, ни отступить назад, чтобы не пораниться о них. В каждом из блестящих осколков он видел изображение.

Кольцо с черным опалом. Эйвери. Эмили. Иви. Джиджи и Саванна…