Братья Хоторны

И тут Джеймсона осенило, что проприетар подбирал участников для этой Игры, руководствуясь исключительно собственными целями, более глобальными, и неважно, произвели они на него впечатление или нет, и какие у них были тайны.

«Я, Эйвери, один из братьев Джонстонов-Джеймсонов и влиятельная женщина, которая работает на второго». Благодаря субботним утренним испытаниям своего деда Джеймсон научился во всем искать закономерности.

Читать код.

Так каким же образом сюда вписывалась герцогиня?

– Этот мальчик – сын Иена. – Брэдфорд даже не посмотрел на Джеймсона, когда делился этим знанием с Кэтрин. – Только не пытайся притворяться, будто Боуэн разнюхал этот секрет еще много лет назад. Если бы он каким-то образом прознал про связь нашей семьи с Хоторнами, то начал бы свою Игру, пока Старик был еще жив.

То, что Брэдфорд назвал его дедушку Стариком, почему-то сильно задело Джеймсона.

– А ты уверен, что он ничего не предпринял? – парировала Кэтрин и посмотрела на Джеймсона, в отличие от его дяди. – Вы играете ради Вантиджа, мистер Хоторн, и не из-за незрелой любви ко всему новому.

«Ты играешь за Иена. Ты всего лишь марионетка в его руках», – вот что на самом деле говорила эта женщина.

Джеймсон отвернулся, чтобы не тратить силы на притворство.

– Я играю ради себя самого. – В самом начале так оно и было, но сейчас? У Джеймсона нет желания предаваться размышлениям на эту тему, и он еще раз осмотрел комнату.

Стол, камин, балки, конструкция, книга на окне — на нее он обратил особое внимание. «Пусть остальные считают, что я переживаю проблемы с отцом. У Хоторнов все проблемы связаны только с дедушкой».

Джеймсон всегда все рассматривал послойно и задавался вопросом, какую цель преследовало действие, которое, казалось, и вовсе не имело никакой цели.

Например, зачем Рохан принес с собой книгу и оставил ее здесь?

Придав своему лицу злобное и даже обиженное выражение, Джеймсон отвернулся к окну… и незаметно взял книгу.

«Пещеры контрабандистов и другие истории» [16]. Взглянув на обложку, он сразу понял, что держит в руке сборник детских рассказов – и довольно старых. «И зачем бы Рохану читать это?» – подумал Джеймсон, не скрывая улыбки, потому что сейчас он стоял спиной к остальным.

И тут же он стал вспоминать, что говорил фактотум об Игре. «Но вряд ли будет честно, если я не предоставлю вам все, что необходимо для победы», – сказал Рохан Зелле.

Джеймсон почувствовал прилив адреналина. Это не игра в прятки. Эта Игра больше напоминала испытания субботнего утра. Не совсем, конечно, – но Рохан оставил подсказку. «И возможно, не одну». Джеймсон оценивал каждое слово, которое произносил Рохан, рассказывая им о правилах. «Переверните каждый камень, но не пытайтесь контрабандой унести что-либо с собой».

Засранец специально использовал слово «контрабанда». Он оставил здесь книгу. Джеймсон выглянул в окно – уже по-настоящему – и попытался запомнить как можно больше деталей – Вантидж не просто дом на холме. Построенный на возвышении, он нависал над бескрайними водами.

«По таким водам плавали контрабандисты, – подумал Джеймсон. Он посмотрел на книгу в руках. – А если мы спустимся вниз по скале, не обнаружим ли там пещеры?»

Зная, что лучше не идти на поводу у первого же толкования, Джеймсон незаметно изучил книгу. Эйвери подошла и встала позади него. Она обняла его за торс, выдавая это за желание утешить, и тоже посмотрела на книгу.

Ее он смог провести.

Джеймсон листал страницы книги, и когда что-то выпало из них, он поймал это на лету – засушенный цветок. Джеймсон обдумал: это мак.

– Листай дальше, – тихо, но взволнованно прошептала ему Эйвери.

Джеймсон продолжил листать страницы. На обратной стороне обложки он обнаружил два слова, написанные знакомыми темно-фиолетовыми чернилами:

«Сначала дамы».

Глава 53 Грэйсон

Грэйсон уставился на фотографию. Ему здесь было около шестнадцати. Он был на людной улице, один, а фотограф, судя по ракурсу съемки, находился как минимум на один этаж выше.

Частный детектив или Шеффилд Грэйсон?

– Это ты, – сказала Джиджи, взяв фотографию. Она с минуту подержала ее в руке, затем снова обратила свое внимание на ячейку. – И тут тоже ты, – продолжила она, доставая другую фотографию, – и здесь.

Каждая фотография словно резала его ножом. Он словно вновь слышал слова Акации: «Ты когда-нибудь играл в «Что, если…», Грэйсон?»

Нет, он не играл. Он не стал бы. Оцени ситуацию! Грэйсон вернулся к привычным мыслям и подошел к ячейке. Она была заполнена фотографиями, множеством фотографий.

– А это тоже ты? – спросила Джиджи, взяв в руки его фото в восьмилетнем возрасте.

Соревнования по боевым искусствам. Фотограф был где-то в толпе. Грэйсон продолжал анализировать увиденное и отделался одним-единственным словом в ответ на вопрос Джиджи:

– Да.

Он ничего не понимал.