Братья крови

Тут я кивнул. Если киевский Князь поручает что-либо Семену, дело серьезное – дальше некуда. Бывший казак-пластун, инициированный во время Крымской войны, принадлежал к числу птенцов Амвросия, но жил особняком – на Троещине. В прочих районах Киева, смеялся он, слишком скучно и благолепно. И лишь благодаря ему, а вовсе не доблестной столичной милиции, в этой части города установилось какое-то подобие порядка, поутихла преступность. Семен разбирался с бандами разнузданных отморозков просто и эффективно. Десяток сломанных рук и ног, две-три свернутые шеи у самых отъявленных подонков, или, как он сам называл их, «борзых». В ночных прогулках его сопровождал кровный слуга, Сергей по кличке Серёга-ДШБ [28]—личность тоже весьма неординарная и примечательная.

– О чем задумался, Андрий?

– Семена давно не видал, – усмехнулся я. – Что он говорит, кстати?

– Еще повидаетесь. А говорит он, что звери не наши, залетные. Приехать издаля вряд ли сумели бы, а вот из лесов выйти – запросто. Совсем, видать, обезумели с голодухи, если в стольный Киев-град подались. Уж лучше шагали бы до самого Лемберга [29]. Глядишь, Каминьский приветил бы убогих, – брюзгливо проворчал Князь. – Он же европейские ценности исповедует, куда ужо нам, азиатам немытым…

Он вздохнул. Продолжал:

– Заявились один зверь или два. Месяца полтора тому назад. Где-то так. Сперва страх еще не до конца потеряли – прятались, в открытую не нападали. Кто его знает, чем питались? Но терпели. Могли потихоньку на людишек бездомных, что по подвалам ночуют, охотиться. Кто их считает? Одним больше, одним меньше… А теперь или раздухарились, или от голода вконец обезумели. Двадцать три трупа за позапрошлую седмицу. Куда же это годится?

Я вдруг вспомнил московскую ночь, когда подвергся нападению бист вилаха. Холодок нехорошего предчувствия пробежал меж лопаток.

– А скажи, княже, – осторожно поинтересовался я. – Трупы людские осматривали? Их точно звери убивали, а не кто-нибудь еще?

– Что это ты сегодня за тварей мерзких заступаться вздумал? – Амвросий удивленно вскинул бровь. – Не узнаю тебя, Андрий! Само собой, осмотрели. Высосаны досуха…

– Досуха?

– А как еще быть может, ежели стая зверей на человека набрасывается? Укусы, опять же. Их ни с чем не спутаешь. Поди, стая бродячих собак обгрызет тело, но кровь пить не станет. Да к тому же мне донесли, три случая наблюдалось, когда мертвецы восставали. Двое прямо в морге бродить удумали. Хорошо, что в одном санитар спиртом нарезался до бесстрашия, но не до бесчувствия. Ножку от табурета отломал и заместо кола осинового использовал.

– Удачно?

– Удачнее не бывает. Упокоил проклятущего. Зато во втором морге сторожа полохливые попались, ровно зайцы. Милицию вызвали. А те как понаехали! Стрельбу подняли!

– Неужто, княже, киевская милиция серебряными пулями пистолеты заряжает?!—Несмотря на всю серьезность положения, рассказ Амвросия начал меня забавлять.

– До этого пока дело не дошло. Очередь из АКМ в голову любого из кровных братьев упокоит, не говоря уже о зверье, – хмыкнул Князь. – Хотя кто его знает? Может, и начнут? На третий случай, когда мертвец в родном дому среди ночи из гроба поднялся, уже СБУ [30]приезжала. Те быстро справились. На удивление быстро. И без особого шума.

– Чему же тут удивляться, княже? Если уж в российской ФСБ отдел создали по борьбе с нечистью…

– Откуда прознал?

Вместо ответа я протянул Амвросию визитку полковника Спицына.

– Что за ересь? – Князь недоуменно уставился на белый картонный прямоугольничек. – Иль ты шутки со мной шутишь? Что еще за белый чаровник?

– На самом деле он полковник ФСБ. А это для прикрытия. Для маскировки, как у зайца-беляка шкурка.

– Да? И где же ты с ним повстречался?

– В Белокаменной, княже.

– Почему молчал? – посуровел Амвросий.

– Так я и рта открыть не успел, как ты про зверей речи повел.

– Да? Это точно, – он потер старый шрам на щеке, оставшийся от прикосновения серебряного распятия. – Ладно. Дальше разговоры разговаривать некогда. После все мне поведаешь без утайки. Московские дела московскими делами, а у нас тут своих хлопот полон рот. Сколько тебе времени надобно, чтобы собраться?

– Так я всегда готов, княже.

– Иного ответа и не ожидал от тебя, Андрий. Одежонку поудобнее не желаешь? – Амвросий с сомнением оглядел мой замшевый пиджак и шелковый шейный платок. – Щеголеват ты стал, чистый франт.

Я не ответил. Одним движением скинул пиджак и отправил его в темный угол, словно бесполезное тряпье. Взмахнул пару раз руками, проверяя – не стесняет ли движения батистовая рубашка.

– Готов я. Бедному собраться – подпоясаться. Только…

– Что?

– Переобуться бы. У туфель подошва скользковатая.