Братья крови

Я обвел взглядом корешки выстроившихся на полках книг (современных авторов я, по странной прихоти, прятал в шкафах за глухими дверцами). Нет, эти люди не умерли и не умрут до тех пор, пока кто-либо сможет взять в руки их творение, раскрыть на нужной странице и погрузиться в чтение, проникаясь мудрыми мыслями. Вот он – человеческий способ бессмертия, для которого нет необходимости в крови другого существа.

Душераздирающий визг оторвал меня от философских рассуждений.

Никогда бы не поверил, что женщина способна издавать подобные звуки, если бы не услышал своими ушами!

Само собой, кричала Жанна. Кричала в ванной комнате.

Столько ужаса не бывает в голосе, если обожжешься горячей водой или порежешься бритвой.

Я стремглав кинулся на помощь. Сам не заметил, как по пути прихватил с диванной подушки саблю. Казалось бы, от чего мне отбиваться сталью в собственном доме, но сработала многолетняя привычка воина.

Выбивать двери не пришлось, она отворились от толчка.

Яркий свет софитов отражался от хромированных кранов, крючков и вешалок – еще один предмет гордости покойного Збышека – и бросал блики на ультрамариновую кафельную плитку. Высокая шапка пены поднималась над краями ванны. Жанна стояла, вжавшись спиной в дальний угол, и пронзительно, на одной ноте, визжала. Ее остекленевший взгляд упирался во что-то над моей головой.

Навыки бойца взяли свое, и я, пригнувшись, нырнул вперед к умывальнику, на ходу разворачиваясь и вскидывая саблю над головой. Она столкнулась с чем-то металлическим, судя по дрожи, пробежавшей от клинка до рукояти.

Обернувшись, я увидел вывороченный «с мясом» вентилятор, прежде встроенный в отдушник. На краю черной дыры, цепляясь за развороченную штукатурку, висели два мелких, но отвратительных существа, удерживая за ноги третьего, который болтался вниз головой, размахивая игрушечного размера, но тем не менее самой настоящей палицей. Больше всего они напоминали бесхвостых крыс с обезьяньими мордочками, одетых в грязные, замусоленные лохмотья и с красным колпаками, наподобие фригийских [63], на головах.

– Niech mnie djabel porwie! [64]—удивленно воскликнул я, делая выпад.

Мелкое чудище легко отбило удар. Меня, обладающего нечеловеческими способностями, поразила его сила.

В следующую секунду мне пришлось отбивать летящую в голову палицу. Столкнувшись с карабелой, вражеское оружие отскочило, ударилось о плитку, расколов ее, и булькнуло в воду.

«Волосатик» в колпаке запустил лапы под лоснящиеся тряпки и выудил два ориона [65], плавным движением посылая их в меня. Голубоватое сияние, окутывавшее стремительно летящие звездочки, подсказало, что они либо сделаны из серебра, либо покрыты убийственным для кровных братьев металлом. Первую, летящую в грудь, мне удалось отбить высокой квартой. Вторая оцарапала щеку. Жуткая, ни с чем не сравнимая боль пронзила меня. А чудище уже лезло за следующими орионами.

Так дело не пойдет!

Я ткнул саблей, словно шпагой.

Сила и скорость вампира против силы и скорости неизвестных монстров.

И мне удалось. Острие клинка вонзилось в живот отвратительному противнику. Он протяжно мяукнул, как мартовский кот, выгнулся. Его соратники, не медля ни мгновения, разжали руки. Раненый шмякнулся об пол, корчась в агонии. Похоже, добрая сталь доставляла ему не меньше мук, чем мне серебро. Оставшиеся два вытащили мечи с посеребренными лезвиями.

Левой рукой я подхвати огромный комок пены – размером, пожалуй, с подушку – и швырнул в непрошеных гостей. Ароматная смесь воздуха, воды и мыла залепила дыру. Оттуда послышались приглушенные звуки, похожие на проклятия, но на незнакомом мне языке.

– Так вам и надо, сволочи! – закричал я, тыкая в пенный ком саблей.

Получилось достать кого-либо или нет, я так и не узнал. Когда мыльная вода стекла по кафелю, в черном провале никого не оказалось. Будто и не было.

Только подраненный мною «космач» слабо дергался на полу. Я несколько раз проткнул его саблей и, для верности, наступив ногой, отсек голову.

Жанна продолжала визжать. Она даже не попыталась прикрыться руками при моем появлении, а значит, совсем потеряла голову от страха. Я шагнул прямо в воду, не заботясь, что промокают брюки и полы халата, взял девушку за плечи, встряхнул:

– Все уже! Успокойся! Их нет больше!

Она замолчала. Но смотрела все таким же безумным взглядом.

Пришлось тряхнуть ее еще раз:

– Все! Бояться нечего.

И только тогда она моргнула и, уткнувшись лицом мне в грудь, разрыдалась.

Стоя по колено в воде, я гладил девушку по мокрым волосам, ощущая саднящую боль не только на щеке, где прочертил глубокую царапину серебряный орион, но и в сердце, которое давно, как я думал, разучилось любить.

– К-к-кто это был? – сквозь слезы выдавила она.

– Если бы я знал…

– Н-н-на чертей похожи…

– Пускай черти, лишь бы не москали, – пошутил я. – Успокойся, милая. Все будет хорошо.