Братья Львиное Сердце

– По всей долине полно травы, – сказал я им, – и там сколько угодно кроликов, с которыми вы можете водиться. Мне думается, там вам будет гораздо лучше, чем в клетке, только берегитесь лисы и Хуберта.

Все три кролика, казалось, были немного удивлены. Они сделали несколько прыжков. Убедились, что они на свободе. А потом пустились наутёк и исчезли за зелёными холмами. Мол, поминай как звали!

Я стал торопливо собираться в дорогу. Приготовил всё, что нужно было взять с собой: одеяло, чтобы завернуться в него, когда буду спать, огниво, чтобы развести огонь, мешок, полный овса для Фьялара, и мешок с едой для меня самого. Да, у меня не было ничего, кроме хлеба, но это был самый вкусный хлеб на свете – лепёшки Софии. Она принесла их мне целую гору, и я набил ими мешок доверху. Этого мне хватит надолго, решил я, а когда хлеб кончится, буду есть траву, как кролики.

София собиралась принести мне суп на следующий день, но к тому времени я уже буду далеко. Бедной Софии придётся самой есть свой суп! Но я не хотел, чтобы она беспокоилась, куда я подевался. Я должен был предупредить её, но так, чтобы она не успела мне помешать.

Я взял из очага кусок угля и написал на стене большими чёрными буквами: «Кто-то звал меня во сне, и я отправляюсь далеко за горы искать его».

Я написал такую странную записку на тот случай, если не София, а кто-нибудь другой придёт в Рюттаргорден и станет шарить по углам. Чужой в ней ничего не поймёт, а София сразу догадается: я уехал искать Юнатана!

Я радовался, чувствуя себя в эту минуту по-настоящему сильным и храбрым, и даже напевал себе под нос: «Кто-то звал меня во сне, и я ищу его за дальними гора-а-а-ами». До чего же это здорово звучало! Я подумал, что обязательно расскажу об этом Юнатану при встрече.

Если я встречу его, пришло мне на ум позднее. А если не встречу?

И тут вся храбрость разом слетела с меня. Я снова стал кучей дерьма. И, как всегда, мне захотелось пойти к Фьялару, чтобы тут же увидеть его. Только он мог мне хоть немножко помочь, когда мне было грустно и страшно. Сколько раз я приходил к нему в стойло, когда мне было невмоготу оставаться одному! Стоило мне поглядеть в его умные глаза, похлопать его по тёплой спине, погладить его мягкую морду, как мне становилось легче. Без Фьялара я не выжил бы в ту пору, когда со мной не было Юнатана.

Я побежал в конюшню.

Но Фьялар в стойле был не один. С ним был Хуберт. Да, он стоял и поглаживал моего коня, а увидев меня, ухмыльнулся.

Сердце у меня сильно заколотилось.

«Это он предатель», – подумал я. Мне кажется, я давно его заподозрил, но теперь я был точно уверен. Хуберт был предателем, иначе к чему ему приходить в Рюттаргорден и шпионить здесь?

«Этот человек знает слишком много», – сказала тогда София, и Хуберт был этим человеком. Теперь я понял это.

А что именно он знал? Всё? Неужто он знал, что мы прячем в ларе с овсом? Я старался не показывать, как мне страшно.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, храбрясь изо всех сил. – Что тебе нужно от Фьялара?

– Ничего, – ответил Хуберт, – я шёл к тебе и услышал конское ржание, а я люблю лошадей. Хорош твой Фьялар!

«Меня не проведёшь», – подумал я и спросил:

– А что тебе надо от меня?

– Хочу дать тебе вот это, – сказал он и протянул мне что-то, завёрнутое в белую тряпку. – Вчера вечером у тебя был такой печальный и голодный вид, я подумал: «Может, у них в Рюттаргордене кончилась еда, пока Юнатан охотится?»

Не зная, что и сказать и что делать, я растерянно пробормотал: «Спасибо». Но ведь не мог же я принять еду от предателя! Или всё-таки мог?

Я осторожно развернул тряпку. В ней был большой кусок сушёно-копчёной баранины, ну, как там она называется, форфиуль – баранья скрипка.

Мясо пахло замечательно. Мне захотелось тут же вонзить в него зубы. Хотя следовало вернуть это мясо Хуберту и послать его подальше.

Но я этого не сделал. Разбираться, кто предатель, было делом Софии. А я, я должен был делать вид, будто ничего не знаю и ничего не понимаю. К тому же мне очень хотелось взять это мясо, его так не хватало в моём мешке!

Хуберт продолжал стоять рядом с Фьяларом.

– Ты в самом деле хороший конь, почти такой же хороший, как моя Бленда.

– Бленда белая, – сказал я. – Тебе нравятся белые лошади?

– Я очень люблю белых лошадей, – ответил Хуберт.

«Тогда тебе, наверно, хочется получить их целый табун – пятнадцать!» – подумал я, но промолчал.

А Хуберт вдруг сказал ужасные слова:

– Давай дадим Фьялару немножко овса. Ему, поди, тоже хочется вкусненького?

Я не смог помешать ему. Он пошёл прямо в отсек с упряжью, а я побежал за ним. Мне хотелось крикнуть: «Не смей!», но я не мог выдавить из себя ни слова.

Хуберт взял лежавший на ларе совок и открыл крышку. Я закрыл глаза. Мне не хотелось видеть, как он выудит из овса табакерку. Но Хуберт вдруг вскрикнул и выругался. Я открыл глаза и увидел, что по стенке ларя бежит небольшая крыса. Хуберт хотел поддать её ногой, но она быстро юркнула по полу конюшни и исчезла в какой-то потайной дыре.

– Эта дрянь укусила меня за палец, – сказал Хуберт.