Братья по крови. Книга пятая. Особо опасен

— Не то слово. Ну а дальше индейцы посчитали, что я там у них какой-то «белый брат» из пророчества.

— Ну, ни хрена ж себе.

— Вот и я о том же. Собралось много всяких шаманов и вождей из разных племён. Вот с одим племенем я и не поладил.

— Ты всегда на ровном месте мог найти неприятности себе на голову. — снова съязвила Маринка.

— И не говори… — согласился с ней я. — сидел у себя дома никого не трогал, а там нарисовался один молодой Гойко Митич.

— Мне нравится Гойко Митич. — мечтательно проговорила подруга брата. — Та-акой интересный мужчина…

Лёха посмотрел на неё укоризненно, а я продолжил.

— Только этого звали Орлиное Перо. Молодой, горячий. Стал на драку нарываться. Я его послал. Так он меня трусом обозвал. Ну а я его — Куриной Жопой. А он достал ножик и на меня напал. Ну, ножик-то я у него отнял. Пару раз по морде двинул… Ничего такого. А тут, как назло, его папашка нарисовался. Наехал на меня, типа я не честно дерусь и всё такое. Я и папаше его настучал слегка.

— Типа побил и отца, и сына, и… — начал Лёха.

— Не… Святого духа не пришлось бить. Их шаман в драку не полез. Они обиделись на меня и свалили, не дожидаясь окончания фестиваля в честь «белого брата» из пророчества.

— Это случайно не те, которые на нас напали? — спросила Алёна.

— Да. — подтвердил Лёшка. — Это папаша тот был.

А вечером в резервации появился брат того сержанта. Я ему рассказал про героическую гибель младшего братишки. Мы поужинали, да и спать легли. А ночью к нам в дом пробрался тот молодой и горячий…

— Куриная Жопа? — спросила Маринка.

— Да. После того поединка со мной его все только так и называли.

— И что было дальше? — вклинилась любопытная Алёнка.

— Мой гость спал ближе ко входу. И тот индеец его убил во сне. А я вовремя проснулся и снова отнял ножик у злодея. Связал его и сдал местным властям. Они сказали, что будут теперь его судить по своему.

— Но ты всё равно спал с этими девками! — утвердительно заявила мне Алёна.

— Они не девки, они — вдовы. У одной из них муж погиб на войне, а у другой попал под машину…

— Но ты с ними… — настаивала вредная девчонка.

— Вождь сказал, что у них будут от меня сильные и умные дети.

— Улучшаешь генофонд? — схохмил брат.

— Типа того…

— Кобель! — снова обвинила меня во всех тяжких грехах Алёнка.

— Не без этого.

— Самец! — то ли похвалила, то ли пожурила Маринка.

* * *

Наш разговор был прерван приходом Койота.

— Пойдём, Медведь! Тебя вождь зовёт к себе.

Всё ещё 18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Старый Ворон сидел на своём привычном месте в своей обычной позе, изображая каменную статую индейца. Я вежливо поприветствовал вождя.

Говорить первым начал Койот Без Следа

— Ты должен уехать.

— Как скоро мне надо покинуть поселение гостеприимных сиксика? — спросил в ответ я.

— Мы не выгоняем тебя. Но оставаясь с нами, ты будешь провоцировать инуксика. Они тебя в покое не оставят.

— Но разве вы отпустите взятого мною в плен убийцу?

— Нет. Его будут судить. Но его отец…

— Его отец мёртв.

— Мы про это ничего не знаем.

— Мне рассказал об этом мой брат. Когда они ехали к нам, по дороге инуксика напали на них. Ты же видел, Койот, что мы с братом очень похожи?

— Да. У вас одно лицо.

— Степной Орёл принял моего брата за меня и напал на него и его женщин.

Я сделал небольшую паузу и добавил:

— Попытался напасть. Мой брат стреляет очень быстро и метко. Он убил Степного Орла и всех, кто был с ним.

У «каменной статуи» индейского вождя на лице даже брови поднялись от удивления.

— Твой брат тоже воин. — прокомментировал Койот.

— В нашем народе с детства мальчики играют в войну. А когда они подрастают и могут держать в руках оружие, они всегда готовы стать воинами.

— Мы так же воспитываем наших детей. Но так было раньше. теперь белый забирают наших детей в школы и учат их быть мирными.

— В душе истинного индейца бьётся сердце воина.

— Ты правильно говоришь. Но нашу кровь отравляют алкоголем и жаждой наживы. Молодёжь уезжает в города и больше не возвращается обратно.

— Они не видят своего будущего.

— Это так…

Возникла пауза. Через некоторое время Койот произнёс опять ту же самую фразу, что и в начале:

— Ты должен уехать.

20 сентября. 1974 год.

США. Штат Вашингтон.

Примерно километров сто не доезжая до Сиэтла.

Собирали в дорогу нас, как говорится, всем селом. Теперь мы с Лёхой одеты, как типичные реднеки Среднего Запада. Да и машинка наша вполне соответствует нашему статусу. А статус у нас нынче — «деревенщина». Ну а что такого? С кем поведёшься — так тебе и надо. Так даже лучше. Вот доедем до Сиэтла, там и переоденемся… И «переобуемся». Поскольку эту тачку надо срочно менять. Уже движок на ладан дышит. Машинка кое-как пыхтит, но пока ещё едет.

Провожали нас, как родных. Ани и Туся даже всплакнули у меня на груди. Алёнка попыталась что-то съязвить, но Маринка её одёрнула.