Братья по крови. Книга шестая. Гуд бай, Америка…

Больше всего времени у нас с Лёшкой ушло на то, чтобы украсить поляну так, чтобы с первого взгляда было понятно, как доблестная семья О,Нил отбивалась от бандитов. Ведь, если нас тут не было, то получается, что Питер-младший с двух рук стрелял из трёх стволов сразу. Конечно, шито всё белыми нитками, но по-другому у нас никак не получалось.

Рассчитавшись за самолёт, мы до упора залили баки и загрузили на заднее сиденье троих связанных пленников. Сумки с нашими вещами и остатками денег убрали в небольшое багажное отделение. Маринка за штурвалом, Лёшка рядом с ней. Я с большим трудом влез четвёртым, туда, где по задумкам конструкторов должно располагаться только два пассажира. Пленники выражали, конечно, своё возмущение, но молча. Рты мы им заткнули кляпами. Разбег по взлётке, и вот мы уже в воздухе.

Маринка сразу же взяла курс на юг, в сторону Мексиканского залива. Питер сказал, что над морем лететь проще, когда видна береговая линия. Он мне подробно на пальцах минут с полчаса объяснял, как лететь в сторону Мексики, как лучше пролетать над границей, чтобы не привлечь внимание тех, кто следит за тем, чтобы границу не пересекали, такие вот как мы, охламоны…

Когда под нами показались воды Мексиканского залива, мы снизились на минимальную высоту. День уже клонился к вечеру, в этих широтах темнеет рано…

Я как мог, огляделся по сторонам, но не обнаружил в зоне видимости ни каких либо судов или яхт. Да и летающих аппаратов типа нашего тоже было не видать. Тогда я распахнул дверь и стал работать. Я выкидывал в открытый проём одно за другим наших пленников. Они дёргались, но со связанными за спиной руками и ногами, особо не подёргаешься.

Жалко мне было их? Да ничуть… Я не думаю, что этот байкер оставил бы нас в живых, если бы победа была на их стороне. А накачанные наркотой девочки смотрели бы, как мы умирали и глупо хихикали при этом.

Проследив взглядом за упавшими в воду телами, я какое-то время ещё видел, как они пытались там бултыхаться и дёргаться, но потом вода скрыла их. Ну, а мы полетели дальше. Только не в Мексику, а на восток. Маршрут мы уже обсудили с Лёхой заранее. Ну а то, что я так долго выслушивал Питера и его рекомендации, как лететь в Мексику? Так ему же лучше. Когда ему начнут задавать вопросы серьёзные дяди из ФБР или ещё откуда, то ему будет легче врать на чистом глазу, что мы прямо-таки сразу собирались полететь именно в Мексику.

А Маринка неплохо так освоилась за штурвалом. Ну что же. Будет ей чем заняться, когда мы вернёмся на Родину. Правда я пока ещё не знаю, когда это будет…

То ли 5-е то ли уже 6-е октября. 1974 год.

США. Хрен знает где…

Алексей Тихий.

Темно, как у афроамериканца в известном месте. Часы показывают цену на дрова в Анкоридже (Штат Аляска). А всё почему? Да потому. Потому что мы хрен знает где. Вроде бы из Луизианы мы уже вылетели. Но что сейчас под нами там внизу? Какой штат? Миссисипи, Алабама или уже Флорида? Тут, судя по карте, у каждого из этих штатов есть чуть-чуть моря. У Флориды, конечно много его этого моря. Но где она начинается, эта Флорида грёбанная? Если бы ночью кто-нибудь догадался включать подсветку на границах между штатами… Вот летишь себе летишь, и тут… Оп-почки… Линия пунктирная подсвечена внизу. И надпись… Справа Алабама, слева Луизиана…

А время? Тут где-то один часовой пояс переходит в другой. Поэтому и не ясно… То ли сейчас двадцать три тридцать пятого, то ли полпервого ночи шестого октября. А не хреново так Сашка отпразновал свой профессиональный праздник. Он ведь ещё с утра объявил, что дескать у него сегодня День Уголовного розыска, и он будет отдыхать, как иудей в шаббат. Что кстати и вполне себе совпадает. Ведь вчера была именно суббота. Или ещё сегодня? Тьфу! Будем считать, что уже воскресенье…

— Марин! Не пора уже нам где-нибудь сесть?

— Где? — огрызнулась подруга.

— Я бы тебе ответил в рифму где, но тут на карте я что-то не вижу такого населённого пункта.

— В Караганде что ли?

— Ну, да… Там где-то рядом… Горючка-то есть ещё пока?

— Есть… — сухо отвечает Маринка, продолжая пялиться куда-то в темноту ночи.

— Давай искать уже какой-нибудь аэродром.

— Но Саня же сказал, что нам лучше не соваться на большие аэродромы.

— Так тогда светло было. А сейчас, как у негра…

— Вон что-то светится внизу… Какой-то городок.

— Нам город не нужен. Нам нужен аэродром. Любой. Или хотя бы большое ровное поле.

— У местных фермеров есть одна дурная привычка… — ответила Маринка… — Они не подсвечивают свои поля. И ночью по фигу что там внизу, поле, лес или море.

А меня вдруг пробило на хи-хи… Вот как её сейчас назвать можно? Если вот Питер О,Нил — пилот, то Маринка — пилотка что ли?

Нет. С детства ещё помню один стих. А там чётко сказано:

'А в-четвёртых, наша мама

Отправляется в полёт,

Потому что наша мама

Называется пилот.'

Кстати, хорошие стихи. Там в конце было ещё: «Мамы разные нужны, Мамы всякие важны.»

Вот интересно, а какая из Маринки выйдет мать? Всякая или разная?

И это навело на новые мысли и вспомнилась дурацкая песенка из девяностых:

«Всяко разно — это не заразно…»

* * *