Братья по крови

– Спасибо. Но мне сперва надо дать знать моему заместителю, что мы вернемся в лагерь позднее, чем предполагали.

– Да будет так, – Картимандуя милостиво указала головой на выход из хижины. – Вы можете идти.

Все встали со своих стульев и направились к дверному проему. Королева что-то негромко произнесла на своем языке, и к ней, остановившись, повернулся Веллокат. Они обменялись быстрыми фразами, и он повернулся обратно к римлянам:

– Я должен остаться. Королева во мне нуждается.

Макрон изо всех сил сохранял неподвижность лица. Катон кивнул Веллокату:

– Конечно. Тогда, наверное, увидимся на пиру?

– Да. На пиру.

Префект вышел из хижины последним, и Веллокат задернул за ним кожаную шторку входа. Идя за трибуном и его женой обратно к чертогу, Макрон скабрезно хохотнул и хотел что-то сказать, но Катон его осек:

– Дружище, осторожнее со словами.

– Да я просто насчет того, как обременительно бывает исполнение долга. Иной раз, может, и не хочешь, а надо… Повезло же нашему парню!

– Иной раз такое везение может быть чревато. Вон, глянь, – Катон исподтишка указал на пятачок перед чертогом.

Там с группой знати стоял Венуций, но в общем разговоре не участвовал. Руки его были скрещены на груди, а горький взгляд неотрывно уставлен в направлении хижины жены.

– Не думаю, что место любовных свиданий королевы держится от консорта в большом секрете, – вполголоса добавил Катон. Хотя и он не из тех, чтобы смотреть на это сквозь пальцы.

– Да уж, идите, наслаждайтесь гостеприимством этой зловонной кучи мусора, – ворчала Поппея, приподнимая на ходу складки столы.

День выдался жарким, земля спеклась, и эти причины, видимо, еще сильнее сказывались на настроении женщины, которая сейчас была сама колкость.

– Радость моя, – с наигранной беспечностью сказал ей муж, – я уверен, здесь действительно есть на что посмотреть. Стоит только поискать. Быть может, их местный рынок… Там можно присмотреть какие-нибудь очаровательные безделушки здешних варваров. Как раз для твоих друзей в Риме, любовь моя.

Поппея хлестнула супруга взглядом, словно плетью:

– Единственное, что здесь можно присмотреть, а заодно и подцепить, это какую-нибудь гнусную заразу этих варваров. Моим друзьям, безусловно, понравится заполучить ее как память о моем визите в этот очаровательный сельский уголок.

Препирание было прервано мельканием красной туники: с той стороны, где у коновязи дежурили телохранители, к Отону и его спутникам спешил римский солдат.

– О боги, – вполголоса буркнул Макрон. – Теперь-то что?

Солдат приближался, держа в руке сомкнутую восковую дощечку. На подлете он отсалютовал и протянул ее слегка оторопевшему Отону.

– Префект Гораций желает здравствовать, господин трибун. Мне было приказано найти вас и сразу же передать это вам, но те ублюдки никак не позволяли мне пройти. – Он кивнул на охристые туники стражников.

– А ну, следи за языком, язви тебя, – рыкнул Макрон. – А то тут некоторые из ублюдков говорят на латыни. Где твои манеры, солдат?

– Спасибо, центурион, – несколько удивленно поблагодарил подчиненного Отон.

Взяв дощечку, он отошел в сторонку и, сломав печать, вскрыл и начал читать. Остальные молча смотрели, пытаясь уяснить по его мимике содержание написанного. Вот Отон сделал резкий вдох и закрыл дощечку. Повернувшись к посыльному, он коротко приказал:

– Жди возле лошадей. Отвезешь от меня обратно сообщение.

– Слушаю, господин трибун! – Солдат с салютом повернулся и пошел.

Когда тот удалился за пределы слышимости, Отон возвратился к своим спутникам и, украдкой оглядевшись, пробормотал:

– Осторий умер.

Все трое молча воззрились на него. Ум Катона заметался. В чем причина смерти: болезнь взяла свое? Тайное убийство? Стечение обстоятельств?

– Умер? – переспросил Макрон. – Как умер?

– Бедный, – вздохнула Поппея.

– Деталей Гораций не приводит. Говорит лишь, что полководец умер в своей палатке.

– Кто принял командование? – спросил Катон.

Отон пожал плечами:

– Гораций не сообщает.

– Легат Квинтат, – предположил Макрон, – кто же еще.

Катон кивнул. В самом деле, Квинтат в Вирокониуме второй по старшинству после Остория, к тому же принял на себя временное командование армией. Однако в провинции есть еще и легаты трех других легионов, и один из них может попытаться изъявить свои права на временное командование. Ведь есть пусть и малая, но все-таки возможность прославиться, возглавив новую провинцию на то время, пока Рим назначает нового губернатора. Особенно если этот самый заместитель Остория окажется еще и тем, кто припишет себе заслугу отсылки в Рим закованного в цепи Каратака. Опасаться стоит того, что любые разногласия между легатами могут дать врагам возможность воспользоваться разбродом, пока в стане римлян идет борьба за власть.

Тут в голову пришла и еще одна неутешительная мысль.

– Если его смерть уже стала достоянием гласности в Вирокониуме, то до Изуриума эта новость долетит сама собой, дайте только срок.

– И… что? – растерянно посмотрел Отон.