Братья (СИ)

Мы уже были в аэропорту в ожидании приземления самолёта Билла. В зале ожидания было на удивление не так много человек. Никто не обращал внимания на двух взрослых людей, погружённых глубоко в себя. Дженни положила руку на подлокотник сидения, а я накрыл ладонью её руку. Она никак не отреагировала. Тогда я чуть сжал её руку. Это всего лишь дружеская поддержка.

Диспетчер объявила о прибытии рейса. Её голос звучал сквозь пелену моих мыслей. Я понимал, о чём она говорит, но это словно ты находишься у водопада, его шум заглушает все остальные звуки, и ты не можешь чётко их разобрать. Таким водопадом были мои мысли. Из-за них я не мог расслышать всего остального. Очнулся я из-за того, что почувствовал отсутствие тепла руки Дженни. Она встала и вместе с детьми направилась встречать Билла. Я последовал за ними. Один, два, три… уничтожение моей жизни успешно закончено.

В тот момент, когда я увидел Билла я, наконец, осознал, что как прежде уже не будет. Но по мере того как он приближался к нам чувства во мне молниеносно сменялись. Вид у моего брата был болезненный. Нереально худющий, впалые щёки, подстрижен почти на лысо, бледный, руки все в заживающих ссадинах. От этой картины внутри всё перевернулось. Я забыл о себе, о своих чувствах. На первый план вышел Билл. Кто с ним сделал такое? Что с ним произошло? У меня было очень много вопросов, и позже я надеялся получить ответы.

Поравнявшись с нами, Билл крепко обнял Дженни, целуя её. Я отвернулся, смотря куда-то вбок.

— Боже, Билл, как же я рада — тихо произнесла Дженни.

Она отстранилась от него, давая возможность детям обнять отца. Билл присел на корточки и развёл руки в стороны, приглашая детей. Они тут же подбежали к нему, крепко ухватившись своими маленькими ручками. Билл поцеловал их и подошёл ближе ко мне. Настала моя очередь. Мы обняли друг друга, замирая в таком положении на несколько секунд.

— Ты ведь обещал беречь себя — не выдержал я.

— Ну, я же вернулся — слабо улыбнувшись, сказал Билл.

Я ничего не ответил. Похлопав друг друга по спине, мы отстранились. Приветствие было окончено. Можно ехать домой. В машине пока мы ехали, Билл рассказал, как оказался в тюрьме, что его помощника Джеймса убили при задержании, т.к. он попытался оказать сопротивление. Рассказал, как благодаря одному заключённому ему удалось связаться с адвокатом. Я слушал, с трудом представляя, через что прошёл мой брат. Конечно, я знал, что такое тюрьма. Но понятия не имею, что значит попасть в другой стране в тюрьму, находясь невероятно далеко от своей семьи. Много месяцев думая, что нет ни единого шанса выбраться. Чем больше я смотрел на брата, тем больше мне было его жаль, я сочувствовал ему. И я должен признать, я рад, что он жив, что он вернулся. Он мой близнец. Какой бы счастливой ни была моя жизнь, если в ней нет его, то всегда будет присутствовать часть пустоты. От этого никуда не денешься. Можно лишь закрыть глаза, но иногда эта пустота всё равно будет ощущаться.

Мы подъехали к дому. Дети весело забежали внутрь. Кажется, они всегда жизнерадостны. Или они просто маленькие и многого не понимают в этой жизни. Проследовав за детьми, мы оказались в доме. Я отказался от приглашения Дженни пообедать вместе. Не хотел мешать им. Поэтому поднявшись к себе в комнату, я взял свои вещи, которые собрал ещё вчера ночью и спустился вниз попрощаться. В этом доме мне больше нельзя оставаться. Я просто не видел себя здесь с появлением Билла. Зачем создавать всем дискомфорт? Однако меня очень удивила реакция Билла, он не стал ничего спрашивать или просить остаться. Ничего. Я не ожидал, что он сразу же кинется умолять меня остаться, но ему было будто всё равно. Абсолютное равнодушие.

— И куда ты пойдёшь? — зато Дженни волновалась за меня.

— К другу. Я звонил ему сегодня. Он будет меня ждать — это правда.

Дженни проводила меня взглядом, в её глазах читалась тревога, волнение, переживание и сожаление. Заметив, что я ухожу, тут же подлетели дети и кинулись обнимать меня, прося остаться. И я бы остался. Но я не их отец. Я всего лишь их дядя. А их отец стоит прямо сейчас и наблюдает за происходящим. Я почувствовал что-то неправильное в этой ситуации, поэтому быстро попрощался со всеми и ушёл. Покидая этот дом, я словно оставлял часть себя там. Навечно хороня под толстым слоем воспоминаний.