Братья Стругацкие. Письма о будущем

Вывод о недопустимости разрушения ценностного мира человека и существования ценностно-близкого ему социума для Стругацких оказывается частью рефлексии по поводу возможности существования общества без идеологии. Размышления Стругацких об идеологическом вакууме выстраиваются в цельную концепцию, которую авторы излагают в романе «Град обреченный». Как пишет Б. Стругацкий: «Мы оказались в идеологическом вакууме, без какой-либо опоры под ногами. Об этом и «Град»»[373].

В смоделированном городе эксперимента, для которого из разных стран и лет XX века собраны разные люди, существует «власть муниципалитета» – власть, вполне демократическая и гуманная, но существующая по инерции. Она не имеет целей для мобилизации людей, но не имеет силы и для их принуждения.

Жители города знают, что участвуют в эксперименте, но не знают, в чем заключается этот эксперимент. Применительно к разным частям романа можно предположительно говорить о разных социально-политических устройствах, в рамках которых развивается действие: – а). общество с преобладанием уравнительных установок и политической системой, напоминающей популистскую демократию, – б). общество с преобладанием установок на борьбу с внутренними врагами, – в). общество с преобладанием установок на политические свободы, – г). общество с установкой на порядок и рациональность.

Стругацкие моделируют общество, лишенное идеологии, – и в его рамках предлагают модели разных политических устройств, так или иначе оказывающихся бесперспективными в силу отсутствия смыслов развития.

Акторы действия во всех случаях одни, каждый тип общественного устройства является этапом в развитии их жизни. На первых трех этапах сохраняется демократическое политическое устройство – власть муниципалитета, причем каждый из них оказывается этапом нисходящего развития представленной системы. На четвертом – утверждается власть диктатора.

Уравнительное общество популистской демократии оказывается неспособно бороться с внешними угрозами, условно описанными в «нашествии павианов»[374].

Общество уравнительного типа с демократической властью оказывается неспособно противостоять угрозе. Граждане города пытаются оказать сопротивление нашествию, но муниципалитет объявляет недопустимым применение насилия по отношению к павианам, провозглашает их приход частью эксперимента и законодательно провозглашает обязанность граждан разобрать пришельцев по домам, заняться их воспитанием и окружить заботой – хотя те из-под опеки постоянно сбегают и заселяют городские бульвары.

Общество, ориентированное на выявление и обезвреживание врагов, сохраняющее одновременно демократическое устройство, оказывается обществом не подчиняющихся официальной власти органов охраны правопорядка. И приходит в тупик, не понимая, в чем нужно видеть враждебную деятельность, если само оно и его граждане не знают целей и смыслов его существования.

Следователи не знают, что собственно им нужно расследовать – и в результате начинают выявлять и преследовать все то, что кажется недоступным пониманию. Но наблюдая те или иные артефакты жизни города, они не знают как их оценивать – и, пытаясь расследовать, в чем же смысл происходящего в городе эксперимента, объектами следствия и преследования делают своих же друзей, пытающихся самостоятельно понять то же самое. Общество борьбы вслед за обществом уравнения не может реагировать на угрозы, не имея ценностной системы координат их оценки.

Следующий тип устройства оказывается неким подобием «либеральной демократии» с независимой прессой, многопартийной системой и всем набором известных политических прав, что, в условиях отсутствия ценностных и идеологических доминант, ведет к хаотизации и усилению радикальных сил.

Как только у власти появляется оппозиция и конкурент в лице Фрица Гейгера (по предыстории – «бывшего унтер-офицера вермахта»), проявляющего минимум организованности и решительности, демократический муниципалитет гибнет при первом же кризисе.

Стругацкие показывают, что даже самое примитивное начало, ориентированное лишь на само стремление к власти, оказывается сильнее существующей власти, не имеющей целей и смыслов своей деятельности. И здесь можно увидеть интересное, возможно, лишь косвенно обозначенное положение, предлагаемое Стругацкими: «Утрата цели ведет к фашизму», в более развернутом виде выглядящее как парадоксальный тезис: «Утрата идеологии ведет к фашизму».