Братья Стругацкие. Письма о будущем

И еще: «Ты ведь Бойцовый Кот, Гаг? – … – Так точно! – Гаг приосанился. – А Бойцовый Кот есть боевая единица сама в себе, – в голосе сухопарого зазвенел уставной металл, – способная справиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью, так? – И обратить ее, – подхватил Гаг, – к чести и славе его высочества герцога и его дома!».

Когда-то брат сказал ему:

«Если ты считаешь себя способным помочь государству… ты должен стать контрразведчиком, тем более, что тебя найти достойным доверия. Делай то, что прикажет тебе партия». Партии не стало – и одновременно не стало брата. Но остались слова: «Бойцовый Кот есть боевая единица в самом себе». И он делал то, что считал нужным в этой ситуации делать. Не забывая: «сволочь – лучше иметь союзником».

Так или иначе, при учете всей неоднозначности его политического позиционирования, в отношении общей идеологической и политико-философской позиции Б. Стругацкого можно сделать в первую очередь следующие выводы:

Первое: сущностно основной чертой ее оказывается уверенность в безальтернативности стремления общества к коммунизму, понимаемого как мир свободного труда. Мечта о нем вечна – и вопрос лишь в путях и сроках ее реализации.

Второе: мир Полдня, коммунизм – это не конец истории, в нем будут свои проблемы, и перед ним встанут проблемы своего возвышения и развития. И проблемы эти для нас могут оказаться неожиданными.

Третье: альтернативой этим проблемам может быть лишь отказ от развития. И тогда либо мир потребления и духовной деградации, либо мир манипулирующей диктатуры, либо мир без цели и идеологии – мир «идеологического вакуума» и исторической деградации.

И этот вывод ставит вопрос и о том, что выход найти можно. Как отмечает, говоря о потенциально рождающемся сегодня новом запросе на новую утопию С. В. Евдокимов: «Современный кризис общественного развития порождает как неуверенность в окружающем мире, так и потребность в его (кризиса) преодолении. В этом смысле перспективы возрождения политического утопизма в той или иной форме кажутся сегодня довольно оптимистичными…»[407]

3.4.3. Футуристика Стругацких и современная Россия

В одном из последних интервью, уже в 2011 году, Борис Стругацкий, дав очень точный анализ ситуации в России. Он предсказал неизбежность возвращения Путина к власти, наивность и бессилие людей, называющих себя оппозицией, назвал приговор М. Ходорковскому и П. Лебедеву таким, каков он должен быть и единственно осмысленным[408], и в ответ на вопрос, к какому бы из своих миров он отнес современную Россию – ответил: «Это Город эпохи Фридриха Гейгера»[409].

Город Фрица Гейгера – это мир эффективной технобюрократической автократии, успешно решивший проблемы катастрофического кризиса, наладивший текущую жизнь людей – и столкнувшийся с проблемой отсутствия смыслов его существования, отсутствием идеологии и целей развития.

Однако этот мир был предсказан Стругацкими за сорок лет до названного интервью.

Картины и притчевые прогнозы, созданные Стругацкими посредством художественно-политического моделирования в рамках их модели политического развития, носят в существе своем политико-философский характер. Создав свою оптимистическую утопию Полдня и показав реалистически, что она не будет в полном смысле слова безоблачной, Стругацкие создали и пессимистический сценарий: серию политических прогнозов альтернативного характера, попытались проанализировать, что может быть альтернативой миру Полдня.

Страна, которая когда то была значительно обширнее, но приведена к катастрофе выродившейся прежней имперской элитой; страна, потерпевшая поражение и пытающаяся сохранить порядок на границах, изнутри пораженная нехваткой врачей, учителей и инфляцией[410].

Веривший в свою страну герой, у которого из благих побуждений его освобождения отняли все, что он ценил в жизни[411].

«Сталкеры», собирающие и продающие то, что осталось от ненадолго посетившей Землю великой цивилизации, торгующие случайно доставшимся им наследством, происхождения которого они не могут понять[412].