Братья Стругацкие. Письма о будущем

Я не останавливаюсь и на некоторых нюансах, достаточно важных, например, некоторые романы к изданию тормозили не потому, что в них имелся политически неблагонадежный материал, а потому что считали излишне сложными (некоторые рецензенты полагали, что читатели не поймут слова «кибер»). Или – классический роман «Трудно быть богом» был задержан потому, что одна инстанция усмотрела наличие пропаганды экспорта революции, а при коллективном рассмотрении другая заявила, что экспорта недостаточно. Это было в середине 1960-х и отразило борьбу разных течений в руководстве КПСС – условно говоря, Шелепинской и Брежневской групп. Таких моментов много.

Научная фантастика как вид литературы и новая историческая форма утопии, представляющая альтернативу существующему миру в рамках допущений, не выходящих за рамки научного восприятия действительности, также выполняет функции познания и идеального конструирования действительности, как и другие формы политической мысли, а также и формы научного сознания. Она отличается от строго научных произведений использованием образной формы и метафор – то есть приемами, а не природой анализа, поскольку одной из определяющих ее характеристик является отсутствие противоречия между существующими научными представлениями, выступая как инструментом научного познания в определенных ситуациях – так и способом его осмысления, рефлексии.

По сути признанной можно считать исполнение ею социально-конструирующей роли. Тем более это относится к социальной и философской научной фантастике и ее отношениям с политическим сознанием, как одной из своеобразных форм политической мысли.

Использование образов и метафор не снижает ее ценности, а является приемом совместимого с научными данными познания в условиях, когда анализируется относительно новое явление или новые стороны действительности, не имеющие для своего отражения устоявшейся и общепринятой терминологии.

Подобная ситуация складывается, в частности, в условиях тех или иных переходных периодов, например – переходов между историческими эпохами. Очевидно, что это имело место в эпоху смены Средневековья Новым временем, наступления эпохи индустриального производства, ставшей временем появления ряда классических утопических произведений – время Первого утопического запроса. Утопии, являясь формой концептуально-упорядоченного осмысления действительности, в том числе и политической действительности, определенной формой развития политической мысли, соединяющей черты протонаучного образа с чертами теоретической модели, отражают определенные социальные и познавательные запросы, особенно межэпохальных переходов, но и сами меняют свои формы в зависимости от условий и накопленного обществом научно-познавательного багажа.

Аналогичная ситуации сложилась и с наступлением эпохи, когда исчерпание общества индустриального производства поставило вопрос о прогнозировании новых контуров общественного развития, что можно определить как время второго в истории утопического запроса.

В этот период, в 1950–1960-е годы, прогнозирование будущего, его основных контуров, путей движения к нему стало одним из центральных вопросов политического сознания, а в условиях, когда переход политической мысли к политической науке еще не был завершен, повысило ценность осмысления политической проблематики будущего в форме художественно-политических утопий.

Нужно отметить, что советская научная фантастика как особая форма политической мысли в СССР сумела предложить осмысление данной проблематики раньше и не менее обоснованно, нежели сформировавшаяся несколько позже, ко второй половине 1960 гг., западная футурологическая литература.

Одни из наиболее ярких художественно-политических моделей будущего были созданы в произведениях классиков советской научной фантастики Стругацких, вышедших за рамки классической утопии, представлявшей себя завершением и итогом исторического развития. Стругацкие в своей, имеющей художественно-политическую форму, политико-философской рефлексии современных им политических процессов, создали развернутую модель политического развития будущего общества, поставили вопрос о его проблемах, противоречиях и источниках развития, препятствиях на пути движения к нему. Ими же была создана модель проблем, возникающих в ходе исторического и политического прогресса, моральном позиционировании по отношению к нему человека как его субъекта и объекта.

В рамках осуществленного ими художественными средствами комплексного осмысления проблем политики они, не вступая в противоречие с существующими научными представлениями, по существу развили и дополнили представления политической мысли, что на сегодня остается во многом недооцененным и не проанализированным.

Как показано в работе, их рефлексию политического можно условно разделить на две части.