Братья ветра

«Оруженосцу Памону Кесу, —

так начиналось письмо, —

мы, живущие на вершине Маяка, посылаем тебе и твоему господину наилучшие пожелания. Мы надеемся, что ваше путешествие не было слишком утомительным и болезненным для вас обоих. Мы не знаем, когда ты прочитаешь наше письмо, но молимся, чтобы это произошло вскоре после того, как мы его отправили, ведь наши новости не слишком интересны даже сейчас, а по прошествии некоторого времени и вовсе потеряют смысл.

„Мы“ – а нас, конечно, двое – леди Она (она пишет это письмо) и леди Шоли (она отправила собственное).

Конечно, когда я сижу здесь и смотрю в окно, мне не дано увидеть Асу'а, но я часто обращаю взгляд на восток и думаю о тебе и твоем господине. Мне все больше кажется, что ваш первый визит в Воронье Гнездо был в другой жизни…

И в другом мире. Так бывает, когда ты ведешь жизнь изгнанников, далеко от тех мест, где много людей. Иногда возникает ощущение, что само время, постоянная сила, с которой все борются, как гребцы с течением, проходит мимо нас. Ничто не меняется, если не считать времен года, но даже и они – сейчас здесь зима – кажутся лишь бледными попытками воссоздания более полноценного прошлого.

Прости меня, Кес, если мои слова звучат печально. В последнее время я плохо себя чувствовала, но сейчас поправляюсь, а со здоровьем меняется и настроение.

В последнее время в Вороньем Гнезде почти ничего не происходило, и у меня нет ни умения, ни остроумия, чтобы создать великую поэму из нашего обыденного существования.

Если честно, я пишу так подробно в надежде, что ты, в свою очередь, расскажешь нам о чудесах, которые, вероятно, видел среди смертных в южных землях, куда вы, по твоим словам, направлялись. Действительно ли смертные совсем маленького роста, почти карлики, как тролли, живущие в болотах севера? Я также слышала, что в южных топях обитают огромные голодные ящерицы, которых называют кокиндриллы. Довелось ли тебе их встречать? И, что еще важнее, сумели ли вы найти средство, облегчающее страдания твоего господина?

Пожалуйста, напиши нам, если у тебя появится возможность, Кес. Наверняка какие-то смертные посещают Асу'а, а потом возвращаются в наши земли, они доставят твое письмо. Или – я не осмеливаюсь об этом просить – ты снова навестишь нас на вершине нашего одинокого Маяка? Ведь дни идут здесь очень медленно. Я не жалуюсь на моего мужа – я знала про его образ жизни и болезни, когда согласилась за него выйти. Однако должна признать, что не понимала, какой крошечной окажется наша компания здесь и как мало изменений будет ждать впереди. Для нас с Шоли каждый следующий день ничем не отличается от предыдущего. Я часто гуляю по крыше. Шоли читает. В последнее время она тратит много времени на изучение трудов древнего барда нашего народа Та-Хиндэя, про чьи стихи узнала недавно.

Когда я перечитываю то, что написала, мне становится очевидно, что мое письмо наполнено жалобами и, что еще хуже, я сделала тебя инструментом нашего спасения. Никто не должен нести столь тяжкое бремя, в особенности такой скромный мужчина, как ты, дорогой Кес. А теперь, после разговора с Шоли, я предоставляю тебе возможность прочитать то, что написала она.

Я заверяю тебя, в другой день я буду счастливее и тогда напишу более приятное письмо. Возможно, ты прочитаешь его первым и тогда не станешь считать меня такой утомительной, какой я предстала здесь».