Братья витальеры

Однажды октябрьским вечером, когда судно находилось близ берегов Швеции, Старик Хайн выглядывал из крюйт-камеры, намереваясь предложить своему другу, который вот-вот должен был заступить на вахту, стаканчик горячего вина - подкрепление в холодную ночь. Хайн заметил промелькнувшую позади Клауса тень. Он не шелохнулся. Ничего не подозревающий Клаус поднялся по маленькому крутому трапу наверх, на корму. Темная фигура застыла у подножия трапа. Вниз по трапу спускался Штуве, увидев человека, он метнулся к нему. Оружейник услышал шепот. Всего несколько слов - и Штуве пошел дальше. Некоторое время все было спокойно. Затем кто-то тихо скользнул по трапу вверх. Старик Хайн одним махом подскочил к ступенькам. Берндт Дрёзе поднимался на корму, он обернулся к неожиданному противнику. Оружейник увидел в руке Дрёзе увесистую железину.

- Ну, кого же ты хочешь прикончить?

- Убирайся к черту! - прохрипел Дрёзе, спускаясь на пару ступенек вниз.

- Послушай-ка, - примирительно зашептал оружейник, - не будь глупцом! Не стоит из-за оскорбленного самолюбия становиться убийцей.

Дрёзе остановился. И вдруг, обернувшись, он замахнулся железиной. Старик Хайн увернулся. Однако Дрёзе все же сумел схватить его; оружейник успел своей единственной рукой выхватить нож и всадить его нападающему пониже затылка.

Услышав шум, Клаус закричал.

- Вахта! Ва-а-ахта!

- Молчи, Клаус!.. Молчи! - крикнул Хайн.

Первым выскочил из своей каюты капитан. За ним появились рулевой и цирюльник.

- Что случилось? Кто это тут сбил с ног человека?

Два запыхавшихся матроса подоспели с носовой вахты. Подошел и Штуве: он еще не успел раздеться.

- Он мертв, - произнес цирюльник, опустившийся рядом с Дрёзе на колени.

- Оружейник, я арестовываю вас по подозрению в убийстве.

- Я только защищался, капитан, - сказал Хайн.

- В этом мы разберемся завтра.

Оружейника связали, и одного из матросов поставили охранять его у крюйт-камеры. Убитого перенесли на фордек.

Клаус все это время не мог отойти от руля. Берндт Дрёзе убит. Старик Хайн арестован. Клаус больше не сомневался в том, что Дрёзе хотел напасть на него. Но кто может это подтвердить? Старик Хайн помешал негодяю и схвачен, закован в цепи. Над ним тяготеет обвинение в убийстве. "Он меня спас. Бог мой, я должен ему помочь! Но как? Как? Нет никакого сомнения, что он, однорукий, только защищался. Это же ясно, как божий день. И что нужно было Дрёзе ночью на корме? Нет, не могут они обвинить Старика Хайна в убийстве".

И тут он услышал, как кто-то опять подкрадывается к корме. Клаус стал смотреть вниз, но решил не подавать больше голоса, чтобы не поднимать снова суматохи. По фигуре и шаркающим шагам Клаус узнал Штуве. Тот, видимо, что-то искал. Потом он нагнулся. И Клаус услышал тихий всплеск; Штуве тут же исчез.

Мысли Клауса все время возвращались к Старику Хайну, а тому, закованному в цепи, наверное, было не до него. "Ты не один, Хайн, мы за тебя; мы спасем тебя. Берндт Дрёзе был порядочным мерзавцем".

Рулевой Свен пришел сменить Клауса.

- Штурман, - сказал Клаус, - я знаю, Дрёзе хотел меня убить. Идиот, не мог перенести того, что и у меня нашлась силенка. Совершенно ясно, что оружейник не виноват. У него только одна рука. А Дрёзе был самым сильным на борту, не так ли? Оружейник был вынужден защищаться. Мы должны спасти его, штурман.

- Иди спать, юноша. Завтра посмотрим, что делать.

Серым и неприветливым был октябрьский день. Падали первые легкие снежинки, тяжелой мутно-серой пеленой нависло над морем небо. Медленно тащилась "Женевьева", плохо слушающаяся руля при слабом ветре.

На корме шел суд. Перед капитаном лежало тело. Никто до сих пор не закрыл устремленные в небо глаза. Никто не прикрыл труп. Берндт Дрёзе лежал в той же позе, как его обнаружили на палубе. Запекшаяся кровь покрывала рану. На лице убитого застыло выражение ненависти и ярости. И мертвый, Берндт Дрёзе оставался олицетворением тупости и злобы.

Перед трупом стоял оружейник, его взгляд был устремлен на капитана. Старик Хайн был бледен, и губы его были плотно сжаты. Клаус и Киндербас стояли в первом ряду матросов, которые полукругом обступили убитого и обвиняемого. Свен оставался у штурвала.

- Хайн Виттлин, ты утверждаешь, что Дрёзе хотел напасть на твоего друга Клауса, - сказал капитан. - Чем можешь ты это доказать?

- Он держал в руках железный штырь.

- Что ты хочешь сказать, оружейник? Если у человека в руках кусок железа, значит, он собирается убивать?

- С тех пор, как произошла злополучная проба сил, Дрёзе ни о чем другом и не помышлял, - ответил Старик Хайн.

- К тому же рядом с убитым не обнаружили никакого железа, - снова начал капитан.

- Стой! - закричал Клаус. - Капитан! Я стоял у штурвала и вскоре после случившегося видел, как олдермен Штуве вышел на среднюю палубу. Он что-то искал и нашел; и выбросил за борт, должно быть, этот железный штырь. Спросите его.

- Парню привиделось, - вмешался Штуве, хотя его никто не спрашивал. Я не был на средней палубе, я ничего не искал и ничего не бросал за борт.