Братья витальеры

- Золото? - вскричал он. - Золото?.. Чтобы откупиться, тебе не хватит золота всего мира. Вульвекен Вульфлам, я мститель Германа Хозанга, купца, верного сына Штральзунда, которого ты и твоя клика безвинно колесовали... Я мститель восьми олдерменов из Сконе, которых ты высек, чтобы присвоить себе шесть тысяч марок... Я мститель Герда Виндмакера, которого ты и твои приспешники схватили и многие годы держите в тюрьме... Я мститель бедных горожан Штральзунда, которых ты и твоя шайка лишили гражданских прав, тиранили и грабили... Я непримирим ко всем врагам обездоленного народа... Вот кто я! Защищайся же, негодяй!

С этими словами Клаус Штёртебекер стремительно бросился на Вульвекена Вульфлама, который замер в безмолвном изумлении и не в силах был противостоять тяжелым ударам Штёртебекера. Момент, другой - и страшный удар обрушился на голову Вульфлама. Он зашатался. И тут второй удар рассек ему левое плечо. Меч выпал из его рук. Штёртебекер схватил Вульфлама и связал. Победные крики раздались со всех сторон.

Штёртебекер заключил Магистра в свои объятия. Это была его благодарность за то, что он дал ему возможность отомстить.

На другой день Вульвекен Вульфлам предстал перед судом витальеров. Как обыкновенный преступник, он был обезглавлен на рыночной площади Висбю. Голова его украсила бушприт "Тигра".

ЛИКЕДЕЕЛЕРЫ

Остров Готланд был захвачен витальерами. Висбю разграблен. Городу запрещено было восстанавливать разрушенное пиратами. Отныне и впредь быть ему убогим, забытым миром уголком. И как свидетельство былого величия и богатства высились лишь огромные стены и многочисленные руины церквей.

Штёртебекер положил начало отмщению; золото и сокровища интересовали его мало. Теперь, после того как его люди захватили Висбю, сюда со всех сторон хлынули витальеры, которые состояли под началом "благородных" капитанов. Хеннинг Мантойфель прибыл из Стокгольма и от имени своего господина, герцога Мекленбургского, принял на себя управление островом. По-видимому, он опасался, что три неразлучных капитана-плебея будут считать Готланд своим владением. Генрих фон Люхов тотчас же примчался на Готланд с обоими своими кораблями из каперского набега в Зунд в надежде еще чем-нибудь поживиться. Рыцарь из Эппа тоже появился со своей коггой, как и Марквард Прин, который, еще будучи в Ростоке, заранее позаботился о присвоении ему титула наместника Готланда.

Все это претило Клаусу Штёртебекеру Он оставил "благородных" морских грабителей разбираться между собой и вместе с Михелем Гёдеке и Магистром Вигбольдом покинул город. Он направился в Висмар. Может быть, Герд уже освобожден из Штральзундской темницы и ждет его. И потом, он не хотел обосновываться в какой бы то ни было одной гавани. Море - его родина. Оно звало к борьбе и походам. К тому же оставался жив еще один из Вульфламов. Предстоит отыскать и его. Весь род он должен истребить, ни одного нельзя оставить в живых. И не только эти Вульфламы - все разжиревшие, презирающие народ патриции были его заклятыми врагами. Он стоял у руля своего корабля, смотрел на голову Вульвекена Вульфлама на бушприте, и сердце его билось сильнее от чувства исполненного долга. Ведь и он сам тоже был когда-то ягненком, которого любой волк мог разорвать в клочья. Свою судьбу он определил сам - борьба с несправедливостью. Кто не хотел быть раздавленным железными кулаками рыцарей и патрициев, должен был сам обладать железным кулаком. Однажды он не подал голоса против несправедливости и по сей день стыдился этого. Хозанг, купец, пренебрег своим мечом, он верил в закон и справедливость. Эта слепая вера приносит еще более роковые плоды, чем то, чему учат попы. Вера в свою собственную силу, борьба за свои права - вот основа существования.

Клаус Штёртебекер стал человеком, который хорошо понял, что жить - это значит бороться. Он вырос на море в непрерывной борьбе. Здесь было все то же, что и на суше, в городах и селениях: нужно быть сильным; чтобы жить среди волков, надо быть тигром.