Братишка

– В амбаре ещё нашёл три мотоцикла, два с колясками, чёрный и зелёный, и лёгкий одиночка синего цвета. Ещё бочки с топливом. Хватало там запасов. Следом я изучил сарай. Там всё заставлено мешками с продовольствием и ящиками с консервами. Видимо, какой-то склад ограбили, ну или магазин. Хотя для магазина много что было, наверно, всё же склад. Потом скотник осмотрел. Он тоже забит под завязку, мыло ящиками, рулоны ткани и ещё что-то. Я внутрь не заходил, осветил лишь от входа лампой. Заперев дом, я выгнал машину на улицу и поехал к вам. Вот и всё.

– М-да, интересно. Мы тут тебя действительно, с ног сбиваясь, искали, особенно НКВД усердствовало. Оружие с поводом и без повода в дело пускало. Жёстко работали.

– Как мои там?

– Как ни странно, вполне нормально. Вчера у них был. Обеспокоены, конечно, но настолько в тебе уверены, что просто ждут, когда ты сам объявишься. Я их застал, когда они перед самым началом дождя возвращались с вещевого рынка. Что-то купили, на наёмной телеге привезли. Кажется, зимнюю одежду, тюки были.

– Ну да, за время пути к Москве я успел в семье стать человеком с определённой, скажем так, репутацией. А на рынок они действительно за зимней одеждой ездили, у нас на воскресенье это было запланировано, чтобы все могли подобрать себе всё, что нужно.

– Хорошо. Я сейчас соберусь, и поедем. Если всё как ты говоришь, а не доверять мне тебе не резон, то нужно как можно быстрее всё там под охрану взять. Мало ли, бандиты вернутся.

– Хорошо. Моих бы предупредить, успокоить.

– Дочку пошлю, она с поручениями к тебе не раз бегала, сообщит.

– Спасибо.

Участковый о чём-то пошептался в соседней комнате и вернулся уже полностью одетый в форму. На кухне сел на лавку, намотал портянки и стал натягивать сапоги.

– Скажите, а есть шанс, что дом мне оставят?

– Знаешь, Саша, я тут ничего определённого сказать не могу. Хотя документы есть, дарственная оформлена как надо, даже странно. Я постараюсь помочь тебе. Сам дом не пугает?

– Из-за того, что меня там держали? Да нет, не особо. Разве что те трое вернуться могут, ну или их подельники. Сомневаюсь, что они такой небольшой группой дела проворачивали.

– Это точно. Идём. Жене я сказал, как дочка проснётся, сейчас ещё рано, отправит её к твоим, сообщит, чтобы сегодня ждали.

– Вот за это большое спасибо.

Мы укрылись одним дождевиком и направились к машине.

– Давай к отделению, дежурную группу прихватим.

– Хорошо.

Тронув машину, развернул её и по своим следам, чуть в стороне от глубокой колеи в центре улицы, покатил. День предстоял тяжёлый, но несмотря на бессонную ночь, я собирался побороться за своё имущество.

У входа в отделение я остановил машину рядом с мокрым мотоциклом с коляской, но глушить мотор не стал.

– Я быстро, – сказал участковый и скрылся в здании.

Отсутствовал он действительно не долго, буквально минут через пять из здания за участковым вышли три милиционера дежурной смены. Один, хорошо знакомый лейтенант, – он рядом со мной сел, командир всё же, – сразу поздоровался, крепко пожав руку и сверкая белозубой гагаринской улыбкой.

– А ты молодец, – хлопнул он меня по плечу. – Мы уже надежду начали терять тебя найти.

Двое милиционеров, поставив карабины между ног, сели сзади, участковый между ними. Хитрый, там теплее. Ещё один из милиционеров оказался знаком, участвовал вместе со мной и лейтенантом в бою с диверсантами, когда мы только в Москву прибыли, поэтому тоже приветливо поздоровался. Третьего я не знал.

Мы покатили по улочкам, и так как ливень перешёл в моросящий дождь, стало лучше видно, и я смог более-менее сориентироваться. Где Камерный тупик, никто из сопровождающих не знал, это был не их район, так что пришлось самому искать его.

– Вроде здесь. Ночь была, непонятно, – притормозив на перекрёстке, неуверенно осмотрелся я.

– Вон у той гражданки с зонтиком останови, спросим, – велел лейтенант.

Я остановился у края проезжей части, и он, не выходя из машины, в приоткрытое окно поинтересовался у пожилой жительницы. Всё верно, это нужный нам тупик, поэтому, развернувшись, мы свернули в него.

– А вон и берёза, и палка у калитки, которую я приставил.

Лейтенант с подчинёнными скрылся во дворе. Участковый ушёл за ними, держа пистолет в руке, – он тут не командовал, хотя и был выше по званию. Я остался в машине, ничего, сами разберутся, связку ключей я отдал участковому. Чуть позже один из милиционеров открыл ворота, и я загнал машину во двор. Дверь в сени была распахнута, видимо, кто-то в дом уже заглядывал, но все мелькали в амбаре, осматривая добычу бандитов. Я зашёл к ним.

– Всё как я и говорил. Машина, пулемёты, мотоциклы.

– Один наш, две недели назад ночью угнали от соседнего райотдела, – сняв фуражку и вытерев затылок, сказал лейтенант. – Номеров нет, но я уверен, что это он. Второй армейский, по пыли видать, давно тут стоит. В сводках о нём тоже упоминание есть, у зенитчиков такой был, пропал вместе с посыльным. А об одиночке ничего не скажу, не припомню его в приказах на розыск.

– В соседних строениях тоже разного добра хватает, только в тот сарай не заходите, опасно.