Братки

Потом откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул. Железный организм Глеба подчинился многолетней привычке: спать лишь тогда, когда разрешает хозяин.

Проснулся Панкратов за минуту до того, как прозвенел будильник, и первым делом посмотрел, стоит ли на стоянке серая «девятка» — она была на месте.

Глеб вышел из машины и, перейдя улицу, зашёл в небольшой кафетерий, где накупил гамбургеров с ветчиной и сыром, а также пакет с соком.

Прежде чем сесть в машину, он взял в ближайшем киоске ещё несколько газет. Все-таки ему предстояло очень долгое ожидание.

Монин появился на стоянке около половины восьмого. На сей раз он был одет в джинсы, кожаную куртку, на ногах у него были кроссовки, на плече он нёс свою неизменную чёрную сумку.

К этому времени Глеб уже несколько раз поел, перечитал всю прессу и вполглаза дремал под музыку, доносившуюся из радиоприёмника.

Однако с появлением киллера Панкратов стряхнул с себя всю дремоту и, заведя машину, приготовился следовать за Мониным.

Тот проскочил мимо Глеба на большой скорости. Глеб, подождав, когда «девятка» повернёт за угол, резко развернул машину на проезжей части и направил её следом.

На сей раз путь Монина лежал в Октябрьский район города. Глеб, как и прежде, держался далеко позади, соблюдая максимум осторожности, при том что он не должен был выпустить» киллера из виду. Они ехали около тридцати минут.

Монин остановил свою «девятку» в районе Щукинской бани. Это было большое кирпичное трехэтажное здание, уходившее в глубину квартала. Вокруг располагались в основном двухэтажные дома старой застройки.

Вход в баню был на улице Лепестковой. Официально баня носила название «Банно-прачечный трест № 7, и в неё, кроме парилок, входило ещё несколько сопутствующих служб.

Монин остановил машину за углом, на улице Кирпичной, вышел из машины, подхватив свою сумку, и направился к перекрёстку улиц Лепестковой и Кирпичной.

Панкратов проехал на своём «Москвиче» мимо «девятки» Монина и, когда тот завернул за угол, последовал за ним, припарковав машину на Лепестковой улице недалеко от входа в баню.

Перед самым входом располагалась обширная площадка для парковки автомобилей, напротив была площадь перед многоэтажным зданием проектного института.

Эти два современных здания словно вырубили себе место в старом районе, застроенном в основном одно-двухэтажными застройками конца девятнадцатого века.

Вокруг этих зданий, несмотря на поздний час, было довольно много машин. Монин направился к припаркованному недалеко от здания «Роспромпроекта» старенькому «БМВ» пятой модели.

Подойдя к машине, Монин открыл дверь и уселся на заднее сиденье. Глеб вгляделся и пришёл к выводу, что в машине сидят трое. Лица этих людей Глеб разглядеть не мог, несмотря на хорошую освещённость вечерней улицы.

Он достал чемодан с аппаратурой и принялся распаковывать его, подготавливая к работе, и тут неожиданно взгляд Глеба упал на две иномарки, стоящие недалеко от входа в баню.

Это были два джипа «Гранд-Чероки», оба чёрного цвета.

Глеб достал из «бардачка» бинокль и, наведя резкость, разглядел номера на джипах. У него не осталось никаких сомнений, что это были машины, принадлежащие Сергею Потапову.

Глеба охватил панический страх, Сергей мог появиться из бани в любой момент. Площадка перед входом хорошо простреливалась. Такому меткому киллеру, как Монин, не составляло большого труда даже из пистолета попасть в свою жертву с расстояния в двадцать, даже тридцать шагов.

Глеб лихорадочно вытащил из кармана сотовый телефон и быстро набрал номер телефона Потапова.

Сотовый не отвечал, тогда Глеб, не убирая трубки, вынул из «бардачка» пистолет «ТТ». Прижав плечом трубку телефона к уху, он передёрнул затвор пистолета и, сняв его с предохранителя, положил себе на колени.

— Давай, Сергей, давай, возьми трубку, — прошептал Глеб, нервно вглядываясь во входные двери бани, к которым вела широкая гранитная лестница.

Неожиданно входная дверь открылась, сердце Глеба замерло, он схватил пистолет и приготовился открыть стрельбу сразу же, как только окно «БМВ» опустится…

* * *

Потапов освободился из милиции около семи часов вечера. Все это время он давал показания сначала Горчакову, потом Левченко.

В конце концов его отпустили вместе с охраной, однако Титов и Пастухов были отправлены с романовскими вместе с Левченко в отдел по борьбе с организованной преступностью давать показания.

— Не волнуйся ты за них, — успокоил Горчаков Потапова, — Левченко ещё тот самодур, стебанулся на борьбе с бандитами и теперь видит их почти в каждом, кто не служит под его началом.

Тебя он отпустил, потому что ты депутат городской Думы, у тебя авторитет.

Попозже отпустит и Титова с Пастуховым, помурыжит их немного там у себя в отделе, уточняя разные детали.

— Что-то он рвёт каблуками траву, усердствует, — хмуро ответил Потапов, — ни Титов, ни Пастухов никуда бы не делись, их можно было бы и на следующий день вызвать.

— Ладно, не злись, — весело произнёс Горчаков, — что с этих обоповцев взять. Но ты не волнуйся, я все проконтролирую.