Братки

— Мир меняется, Серёжа, — ответил Альберт, — и мы вместе с ним, иногда приходится поступать жёстко, чтобы добиться каких-то целей, так как другого отношения некоторые люди не понимают. Но что ты имеешь в виду конкретно?

Дадамян говорил сдержанно, но чувствовалось, что это ему удаётся тяжело.

— Я имею в виду то, что ты с бандой обыкновенных отморозков и мокрушников теперь чинишь самый натуральный беспредел. Ведь это по твоему указанию романовские братки завалили Губина, взяли в заложники его помощницу и чуть не угрохали меня, ранив моего телохранителя. Ты покровитель банды подонков, с каждым из которых приличному человеку даже рядом стоять зазорно. Все это делаешь ты — человек, который раньше слово ценил, как аргумент, гораздо больше, чем пулю.

Человек, который презирал насилие как метод решения проблем. Зачем ты завалил Губина? Неужели ты не мог решить этот вопрос иначе?

— Губин — это шакал, — яростно вскричал Альберт, клокотавшее в нем негодование наконец прорвалось, и он заговорил страстно и с ненавистью:

— Это шакал, который питается объедками львов. На сей раз он спёр слишком жирный кусок, пока львы разбирались меж собой, и не хотел его никому отдавать. Когда же он понял, что отдавать все равно придётся, он решил сделать хитрый ход и хотел поделиться этим куском с тобой. В общем, львам это надоело, этот маленький паскудник получил то, что он заслуживал. И я больше ничего не хочу о нем слышать. Ещё раз говорю тебе, это был мой кусок, мои деньги, и я их получу во что бы то ни стало.

— Что же, и меня ради этого замочишь? — спросил Потапов, холодно усмехнувшись.

Дадамян бросил на него яростный взгляд и произнёс:

— Вот что, Серёжа, в том, что произошло, моей вины нету. То, что ты оказался там, это случайность, — после этих слов Дадамян сделал паузу, затем спокойно с каким-то зловещим оттенком добавил:

— Надеюсь, ты понимаешь, что, если бы я хотел, тебя уже давно бы устранили.

Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, наконец Дадамян произнёс:

— Но я этого не хочу и никогда не хотел, потому что считаю тебя своим другом, и давай не будем ссориться из-за этого прохвоста. А романовских я усмирю, ты не волнуйся. Сегодняшнее недоразумение в ночном клубе, я имею в виду вашу разборку с привлечением ментов, мы тоже замнём. Как видишь, я уже знаю о ней и уже задействовал свои связи, чтобы всех отпустили. Поэтому ещё раз говорю тебе, Серёжа, давай не будем ссориться. Я уверен, нам вместе ещё большие дела делать.

Потапов ничего не ответил, продолжая задумчиво смотреть на Альберта.

— Может быть, ты хочешь взять себе этот проект с немцами? — улыбаясь, спросил Дадамян. — В принципе, я возражать не буду, мне эти деньги нужны были для избирательной кампании, но у меня и так сейчас денег хватает. Видел сегодняшних гостей. Все они подписались отстегнуть крупную сумму в мой избирательный фонд, этого хватит, чтобы выиграть даже президентские выборы.

Потапов и на сей раз ответил не сразу. Он прошёлся по комнате, потом снова остановился перед Альбертом и задумчиво, даже с некоторой долей печали посмотрел на него и сказал:

— Нет, Альберт, не будет у нас больше никакого сотрудничества. Никаких совместных дел у нас больше не будет.

— Ты что же, объявляешь мне войну? — усмехнулся Альберт, однако глаза его смотрели очень внимательно, следя за каждым жестом Потапова.

— Нет, — медленно покачав головой, ответил Потапов, — не объявляю, воевать мне с тобой незачем, да и глупое это занятие.

— Хорошо, что ты это понял, — надменно произнёс Альберт, — тягаться со мной тебе не по силам.

— Но и сотрудничать с тобой противно, — произнёс Потапов. — Прощай, Альберт, мне искренне тебя жаль.

Потапов развернулся и вышел из комнаты. Дадамян ещё долго сидел, с задумчивым видом глядя на закрывшуюся за Потаповым дверь.

Слова Сергея больно задели его самолюбие, но в то же время в глубине души он чувствовал, что Сергей в чем-то прав.

Посидев в одиночестве минут десять, Альберт наконец тяжело поднялся и отправился к гостям.

* * *

Потапов шёл по коридору бани, направляясь к выходу, когда его окликнули сзади.

Сергей обернулся и увидел подходящего к нему Горского. На сей раз на нем были штаны и рубашка, видимо, бегать за Потаповым, будучи завёрнутым в простыню, он посчитал несолидным для своего статуса.

— Сергей Владимирович, я не ожидал, что вы так быстро уедете, мне бы хотелось с вами поговорить.

В этот момент в кармане Потапова зазвонил сотовый телефон. Потапов вынул трубку из кармана, но активизировать её не стал.

— Что вы хотели обсудить? — спросил он Горского.

— Я все по поводу той темы, которую мы затронули недавно у меня в кабинете. Кое-какие обстоятельства изменились, поэтому мне бы хотелось поговорить ещё раз о предстоящих выборах.

— Извините, — сказал Потапов, — но мне это малоинтересно.

— Напрасно вы так, — произнёс Горский, на его лице отразилось огорчение, — уверяю вас, что это и в ваших интересах.