«Братская могила экипажа». Самоходки в операции «Багратион»

И вот теперь горела неподалеку самоходка, и сами они чудом ушли из-под снарядов «хетцера». Наверху ревели моторы и, опережая друг друга, гремели орудийные выстрелы. Но спорить с комбатом Алесь Хижняк не рискнул. Машина выскочила наверх.

Старший лейтенант торопливо огляделся. Две самоходки его батареи двигались вперед. Одна застряла среди редкого хилого березняка, кажется, перебило гусеницу. Это была машина лейтенанта Сани Зацепина, его заместителя.

В сторону подбитой самоходки летели бронебойные болванки, срезало несколько молодых берез. Взрыв фугасного снаряда поднял фонтан земли и ломаных кустов.

Зацепин, воевавший с сорок третьего года, на огонь не отвечал. Какой толк? Самоходка не танк с вращающейся башней, угол поворота орудия в рубке всего ничего. Экипаж лихорадочно возился с гусеницей.

Карелин понимал, что старый товарищ угодил в ловушку. Один из снарядов рано или поздно достанет обездвиженную машину. Но откуда бьют по Зацепину, определить пока не мог, стрельба шла со всех сторон.

Кроме того, нельзя было терять из виду две машины своей батареи, которые тоже продвигались вперед под огнем. Он связался по рации с Иваном Евсеевым, командиром одной из самоходок. Младший лейтенант возбужденно доложил:

– «Хетцеров» тесним. Упираются, гады, но одного мы уже прикончили.

– Чья машина горит? – спросил Карелин.

– Бакулинский «фердинанд» нарвался. Кто-то из молодняка.

«Бакулинский» означало, что горит самоходка из второй батареи капитана Бакулина, который командовал сейчас штурмовой группой из двух батарей и ротой десанта. Полчаса назад капитан матом выговаривал комбату Карелину за плохую подготовку механиков – утонула в болоте самоходка из его третьей батареи.

Из короткого разговора с Евсеевым выяснилось, что поврежденную машину Зацепина обстреливает противотанковая 75-миллиметровка, которая давно получила кличку «гадюка» за длинный тонкий ствол и набалдашник дульного тормоза, похожий на змеиную голову.

– Вон она, вижу тварь, – Карелин высмотрел в бинокль блестящий ствол и вспышку выстрела. – Если ее не прикончим, экипажу Зацепина конец. – Затем добавил, обращаясь к младшему лейтенанту Евсееву: – Иван, осторожней действуй. Воевать толком не начали, а три машины в строю остались.

– Так точно, товарищ комбат, – весело отозвался младший лейтенант Евсеев, который всего полтора месяца назад закончил ускоренные курсы самоходчиков.

«Хетцер», получивший пробоину в верхней части рубки, пытался добраться до временной оборонительной позиции. Его командир так и не пришел в себя. Место у орудия занял заряжающий, обер-ефрейтор. Он умел обращаться с прицелом, но русские самоходки наступали слишком шустро.

Здесь наступления не ожидали. Довольно обширный участок, окруженный с трех сторон болотом, контролировали пехотный взвод, противотанковый расчет и самоходная зенитная установка. Переправу русские саперы прокладывали ночами. Бревна заготавливали в другом месте, действовали тихо, и поэтому она была обнаружена с опозданием.

Однако охранение сработало оперативно. Когда послышался шум моторов, сюда срочно перебросили четырехорудийную батарею «хетцеров» и два штурмовых орудия, таких же приземистых, но более массивных, с небольшой, утопленной в корпус рубкой.

И «хетцеры» и штурмовые орудия, широко используемые вермахтом, чаще именовались «штурмгешютце» или сокращенно «штуги». Они были опасны своей компактностью, легко маскировались, имели сильное 75-миллиметровое орудие и сравнительно толстую броню.

Приземистые «штуги» хорошо маскировались среди редкого болотистого леса, кустарника, имели меньший вес, чем танки. Все шесть машин и противотанковая пушка ударили неплохо, но смогли лишь приостановить атаку.

Капитан Бакулин служил в артиллерии более десяти лет, имел достаточный опыт и придерживал семь оставшихся в строю машин. Воевавшего с января сорок третьего года Павла Карелина он считал скороспелым комбатом и постоянно одергивал.

Юрий Акимович Бакулин закончил полный курс артиллерийского училища, командовал взводом, а затем батареей трехдюймовых пушек «Ф-22». Он считал несправедливым, что его, кадрового офицера, после одиннадцати лет службы в артиллерии и переподготовки назначили снова командиром батареи. При этом Бакулин забывал, что Павел Карелин повоевал куда больше, чем он, был несколько раз ранен и считался в полку одним из наиболее опытных и решительных командиров батареи.

Сам Бакулин около года преподавал на курсах младших лейтенантов. Несколько месяцев служил при штабе дивизии и был направлен в самоходно-артиллерийский полк в начале сорок четвертого года в связи с острой нехваткой командного состава.

Сейчас он растерялся. Вышли из строя три самоходки, причем две машины были утеряны безвозвратно. Атака продолжалась, но активность замедлилась. Экипажи самоходок не рисковали приближаться к «штугам» и вели маневренный бой, помня, что с их броней в три сантиметра лезть на рожон слишком опасно.

Капитан Бакулин считал, что здесь более эффективнее действовали бы танки, особенно новые «Т-34-85» с усиленной броней и 85-миллиметровыми пушками.