Братские узы

Мастер-сержант успел разглядеть и странную эмблему на кунге: звездно-полосатый прямогульник. И двух человек в бронированной кабине. Грузовик, взревев двигателем, развалил по бревнышку чудом уцелевшую казарму и скрылся в клубах дыма от взорвавшегося арсенала, постреливающего рвущимися в огне патронами.

— Чтозачерт?! — выдохнул Кшиштоф и перекрестился. Такого чуда даже многоопытный ветеран видел впервые.

Глава 9 Найти и обезвредить

Прорыв.

Страшное слово облетело все приграничные поселения, одним махом уничтожило то эфемерное чувство безопасности, что вселяли в истинных новохристиан стена и полки Зеленой Стражи. Спокойствие развеялось как дым, сменившись страхом и даже кое-где паникой.

Люди покидали поселения и уходили вглубь Теократии, напуганные рассказы о страшных монстрах, пришедших с Той Стороны. Ни уговоры властей, ни заверения армейского начальства и проповеди священников не могли остановить их. Дабы хоть как-то укротить панику среди населения к стене подтянули дополнительные армейские части и даже тяжелую бронетехнику, пыхтящую черным дымом, коптящую и грохочущую, достаточно, чтобы внушить уверенность в силе Святого Престола, способного защитить своих адептов.

Но из-за стены так ничего и не пришло, а о произошедшем напоминали лишь разбомбленные минометами руины и начинавшие подгнивать туши панцирных вепрей.

Весть о случившемся быстро долетела до стольного Сан-Мариана, заставив засуетиться, забегать по многочисленным галереям и переходам Главной Базилики Пресвятого Германа многочисленных чиновников-священнослужителей. Маленькие уютные тупички, где с грустным видом размышляли о вечном статуи святых и ангелов, служили исповедальнями для порой довольно-таки еретических мыслей и слов викариев и прелатов, ибо мраморные уши уже ничего не могли услышать.

Конечно, им только так казалось. Неправильные слова всегда достигали нужных ушей, но преторианцы — служба внутренней безопасности Святого Престола не спешила хватать еретиков: люди слабы, как и их разумы и, порой, не ведают, что творят. А если схватить всех викариев, то кто будет служить? То-то же. Преторианцы терпели и собирали информацию и, когда случалась необходимость, переправляли на самый верх, в канцелярию Престолоблюстителя. Где данные опять оценивались по степени важности и актуальности, переписывались и систематизировались, чтобы предстать перед светлым взором Его Святейшества Престолоблюстителя Кардинала Пабло дела Кассини.

Кардинал происходил из древней итальянской семьи, что когда-то, еще до Ядерного Рассвета, послушавшись видений пресвятого Германа, пастыря душ заблудших, эмигрировала на восток вместе с остальными новохристианами. Сюда, в бывшую Польшу — извечную цитадель католицизма на восточных рубежах европейской цивилизации. И не зря. Италия, Рим, Ватикан погибли, сметенные огнем карающего меча Древних, превратившись в непригодные для обитания пустоши, где вечно сияла багровым заревом оплавленная в испепеляющем пламени Базилика святого Петра.

Каждое поколение семьи Кассини исправно поставляло на службу Церкви своих младших сыновей и дочек, но только Пабло сумел подняться так высоко, на высшую ступеньку иерархии. В теории Престолоблюститель был лишь временным заместителем истинного наследника Иисуса Христа — Папы Римского, пока тот не объявиться на пороге Святого престола. Да только тот не спешил являться пред светлые очи Кардиналов, и Престолоблюстители раз за разом сменяли друг друга, олицетворяя власть Бога на земле.

Садик, примостившийся в середине архитектурного комплекса Базилики, всегда служил для престарелого уже Кардинала местом отдохновения и разгрузки после ежедневной работы с бумажками, коими исправно снабжали братья из канцелярии, въедливые и надоедливые, но удивительно умные, а ум и мозги, поставленные на место, Его Святейшество всегда уважал. Длинная тень от центрального купола Базилики ежедневно с точностью наилучшей часов ровно в четыре накрывала небольшой, но экзотический садик — гордость и любовь Пабло дела Кассини. Огромные, с человеческую голову, розовые бутоны расцветали здесь. Самых разнообразнейших расцветок: от густого алого до тяжелого багрового, вплоть до коричневатого колера свернувшейся крови. Но Кардинал никогда не оперировал подобными сравнениями: для него они были любимейшими и нежными детьми, прекрасными порождениями божьей воли, принявшей после Ядерного Рассвета весьма своеобразные формы. Розы доставлялись из Балканских пустошь, с земель горячих и яростных мутов — совсем не таких, как их собратья с севера.