Братские узы

Огромные цветки на толстых, усеянных десятисантиметровыми шипами стеблях, покачивали своими бутонами и распространяли одуряющий аромат в окружении мраморных статуй и колонн, среди высоких стен Базилики Пресвятого Германа. А где-то под центральным куполом, на десятиметровой глубине, в каменных катакомбах, охранявшихся пуще самых ценных сокровищ, покоились мощи самого святого. И при каждом взгляде на купол Его Святейшество осеняло себя крестным знамением, вошедшим в неистребимую, необходимую как дыхание привычку.

В очередной раз перекрестившись, Кардинал поднес к носу холщовый мешочек с драгоценными кофейными зернами, что доставляли с иламитских берегов по цене по килограмму золота за килограмм зерен. Дорого, но вряд ли без них Пабло мог выдержать долгое время в тяжелом благоухании розового сада. Буквально через полчаса у любого, самого выносливого человека начинала кружиться голова, через час — он терял сознание, а через два — умирал с облепленными микроскопической пыльцой дыхательными каналами. Зерна же отлично прочищали нос и бодрили. А теперь можно заняться и любимыми растениями.

Пабло только занес садовые ножницы, чтобы отсечь лишние ростки, уродующие розовый куст, как за спиной раздалось деликатное покашливание. По обеим сторонам от него застыли две неприметные личности в бесцветных, будто выгоревших мундирах. На поясе у каждого по бурой кобуре с пистолетом «Константин» с бронзовыми крестиками на ореховых щечках рукояти и трубчатым магазином под длинным вороненым стволом. Как бы сильно удивился любитель оружия из довоенной эпохи, узнав в оружии знаменитый Маузер С96.

Серые Преторианцы — самые верные, самые фанатичные и безмерно преданные, личная охрана Престолоблюстителя.

— Ваше Преосвященство?

— Да, брат Марий, я слушаю.

Брат Марий утер дрожащей рукой внезапно вспотевший от жары и благоухающей вони роз лоб, провел пальцем под тесной, как удавка манишкой, оправил несуществующую складку на черном мундире с белым крестом на левой стороне груди, там, где билось, будто загнанный зверек сердце. Выпалил:

— Произошел прорыв, Ваше Преосвященство. Три дня назад. На участке Четвертого Пограничного. Стадо панцирных вепрей разрушили часть стены. Животные были уничтожены полковыми минометами…

— Ну и? — хрустнули ножницы, перерубая толстый колючий стебель. Преподобный поднял его рукой, защищенной плотной матерчатой перчаткой. — Сколько тех прорывов уже случалось. Передайте прима-генералу Малагоса мое неудовольствие произошедшим…

— Ваше Преосвященство, — с замиранием сердца прервал Кардинала секретарь брат Марий. — Не все так просто. Кроме кабанов минами разрушены три километра укреплений. И с Той Стороны произошло проникновение. Двое, на неизвестном транспортном средстве, по некоторым данным модели М939, использующейся в армии Соединенных Штатов Америки. Новая, исправная модель.

Пабло дела Кассини замер, так и не донесся острые как бритва ножницы к следующему стеблю, на долю мгновения залюбовался солнечным блеском на лезвиях, которые могли легко перерубить и чью-то шею. Например, шею архиепископа Братумита Кашинского, канцлера Святого Престола, либо, по крайней мере, прима-генерала Эдмундио Малагоса.

— Полковых офицеров судить по всей строгости… Стоп! Какое проникновение? Кто эти двое? Пришельцы из прошлого? — Кардинал отложил ножницы, снял фартук перепачканный зеленым соком и пятнами розовой пыльцы и остался в сутане простого священника.

Невысокий, лысоватый и полный, с благообразной улыбочкой, не сползающей с тонких губ, и добрейшим взглядом темных, карих глаз он напоминал приходского священника отдаленной деревеньки, не чурающийся мирских радостей чревоугодия, пьянства, а, может быть, и похоти. Да только это наваждение быстро исчезало при внимательном взгляде на лицо Его Преосвященство. От внимательных, искусных в физиогномике глаз не могли укрыться ни глубокие морщины мыслителя, перечеркнувшие высокий лоб, ни жесткие складки в уголках рта, ни блеск стали в глубинах умных глаз.

— Никак нет, Ваше Преосвященство. Аналитики считают, что это клейденские шпионы.

— Ха! — не удержался Кардинал. — Кто же еще, кроме клейденских шпионов! Ваши аналитики всех готовы записать в шпионов — от Колесничих до дикарей Эллады.

Замолчал, задумчиво потирая гладко выбритый подбородок.

— Найти и заставить говорить, таким или иным образом. Передайте пану Кашинскому, что от этого зависит и его дальнейшая карьера. А то стар он уже стал, пора давать дорогу молодым.

— Ваше Преосвященство…

— Я уже двадцать лет Ваше Преосвященство! — раздраженно бросил Кардинал. — Что еще?

— Тут ходатайство от Эдмундо Сантини. Насчет его старшего сына Гарольда.

— В чем дело? — мигом заинтересовался Кассини.

Эдмундо он знал уже давно — семья Сантини владела землями как раз по соседству с усадьбой Кассини, и старый лис, бывший прима-генерал Синей Стражи по праву считался близким другом Пабло. Считался. Кардинал хмыкнул: негоже фактическому правителю Сан-Мариана вспоминать детские обиды. Выслушаем «близкого друга».

— Гарольд Сантини командовал Четвертым Пограничным и…