Братские узы

— Те самые?! — Но Пес уже не сомневался в ответе: те самые, что пять лет назад сгорели на Храмовой площади Сан-Мариана при большом скоплении народа.

Антон Чумахин судорожно кивнул.

— Спасибо за помощь следствию. — Пока трогать нельзя — пусть живет в качестве приманки для остальных еретиков. — Надеюсь, мы больше не встретимся?

— Я-я-я тоже. — Торговец потер саднящее горло.

На улице Пса поджидал бронированный грузовик на бензиновом ходу. Жутко прожорливое чудище, поглощавшее редкое и дорогое топливо огромными порциями, для чего у него имелось по два здоровенных бака в стальном кожухе, защищавшем их шальной пули. Инквизитор минул зарешеченную кабину и забрался в глухой кунг, снабженный лишь двумя маленькими окошечками. А наверху прилепилась турель, защищенная бронированным щитком с узкой прорезью, сквозь которую вызывающе торчал длинный ствол крупнокалиберного «Гренделя».

Внутри Пса уже ждали: семь сумрачных бойцов в пятнистой полевой форме. Лица скрыты под вязаными масками с прорезями для глаз и рта. Среди них совершенно нелепо смотрелся серый мундир обер-капитана Пауло Сантьяго — того самого чернявенького инквизитора, что вытащил Пса из вынужденного затворничества. Ключевский — это так, прикрытие, довольно грубое, но другого пока не было. Одним из условий освобождения легендарного инквизитора было присутствие молодого контрразведчика в его команде.

Белесая, будто густо облепленная паутиной голова повернулась: Пес обвела неприятным взглядом холодных выцветших глаз своих помощников, подольше задержался на молодом обер-капитане. Тому стоило больших усилий не отвести глаза.

— Мы должны поспешить. Сегодня же самые быстрые машины отправятся вдоль пути следования поезда и оставят на каждой станции, даже на богом забытом полустанке ориентировки с приметами шпионов.

* * *

— Гребаный выпендрежник! — еще раз повторил Марко. Скомкал объявление о розыске и зашвырнул в кусты. — Я-то думал, что помер. Ан, нет, живехонек!

— А я думал, как нас так быстро вычислили, — пожал плечами Веллер. — Ситуация меняется чересчур быстро. Черт, и что теперь делать?

— Для начала мы доберемся до ближайшего города. Пока нас ищут, есть возможность выполнить задание…

— К черту задание, к черту Грубера — надо бежать. На север нельзя — там сейчас жарко, поэтому двинем на юг, к Балканам. А там, если повезет по побережью в Моонструм, сядем на корабль и к иламитам.

— Если повезет — ключевое условие! И Халифате чересчур жарко и не любят чужестранцев, что ничего не продают.

— Ну, закупимся чем-нибудь…

— Проехали! — рубанул ребром ладони воздух Марко. — Мы выполним задание, встретимся с людьми Грубера, как договорились, получим деньги и уйдем в Бургундию — там все как-то проще.

— Ладно, но Санта-Силенция еще далеко, а времени у нас не так уж и много!

— Поэтому, не будем тратить время на пустые разговоры, а узнаем, что это за городок. — Марко ткнул пальцем перед собой, указывая на аккуратные крыши из красной черепицы, возникшие у склона холма, что послужил временным пристанищем для братьев. — Пошли.

Вблизи город представлял благостное впечатление. Аккуратные двух, трехэтажные домики, словно пришедшие из сказки. Переливчатый звон колоколов на городской церкви, небольшой рынок сельскохозяйственных товаров, только люди немного портили впечатление: подозрительно косящиеся на внезапных гостей, перешептывающиеся за спиной.

— Как-то тут не слишком гостеприимно. — Веллер не удержался и погладил под одеждой рукоять револьвера.

— Видимо, не слишком часто бывают гости. Спросим, где тут можно достать транспорт.

Сказал и сделал. Марко обратился к первому попавшемуся горожанину со соответствующим вопросом. Мужчина в простой, но добротной одежде хмуро оглядел незнакомца с ног до головы, перевел взгляд на Веллера, молча ткнул пальцем себе за спину.

— Спасибо, уважаемый…

— Может перекусим? — Марко кивком указал на небольшую таверну, зажатую между двух старинных обшарпанных зданий довоенной постройки. Небольшая двухэтажная постройка с поскрипывающей на ветру вывеской, изображавшей улыбающегося монаха с кружкой в руке, полной пенящегося напитка. При этом священнослужитель, судя по картинке, пытался пуститься в пляс, а ниже притулилась надпись, выполненная популярным в Теократии готическим шрифтом: «Веселый монах». — Люблю святош с чувством юмора.