Братство

Макиавелли посмотрел на друга долгим, тяжелым взглядом.

– Тогда иди, – сказал он, наконец. – Иди и завербуй наших первых рекрутов.

– Я и собирался это сделать, – ответил Эцио. – Скоро ты увидишь, как из группы полных решимости мужчин и женщин, которых я соберу вокруг нас, я выкую меч, способный отрезать головы и руки с ногами Борджиа… и даже самим тамплиерам.

ГЛАВА 27

Успешно закончив начатую утром работу и втайне приобщив нескольких недовольных граждан к делу ассасинов, Эцио вернулся в штаб-квартиру на Тиберинском острове.

Кроме преданных слуг, работавших и охранявших убежище, там никого не было, и Эцио понадеялся, что у него наконец-то появится свободное время, чтобы как следует все обдумать и спланировать. Но, уже оказавшись на месте, Эцио понял, что у него посетитель. Тот, кто хотел убедиться, что его присутствие не будет замечено, кто терпеливо ждал, пока слуги разойдутся по своим делам по всему зданию, и только потом дал о себе знать.

– Пссс! Эцио! Сюда!

– Кто здесь? – Тут же встревожился Эцио, хотя голос показался ему знакомым.

По обеим сторонам от тропинки, ведущей к убежищу, росли высокие кусты, и никому за пределами Братства об Убежище известно не было. Если была хоть какая-то возможность, что кто-то вызнал секрет…

– Сюда!

– Кто это?

– Это я!

На тропинку из своего укрытия вышел Леонардо да Винчи, как всегда великолепно одетый и смущенный.

– Лео! Господи!

Но Эцио тут же вспомнил, кто был новым хозяином Леонардо, и подавил первое желание подойти и обнять старого друга.

Леонардо заметил его реакцию. Друг Эцио немного постарел, но можно было быть уверенным, что он не растерял ни стремительности, ни заразительного энтузиазма. Леонардо шагнул вперед, опустив голову.

– Я не удивлен, что ты не проявляешь особого энтузиазма, увидев меня.

– Должен признать, Лео, ты меня разочаровал.

Леонардо развел руками.

– Я знал, что ты проник в замок. Это мог быть только ты. Так я понял… что ты всё ещё жив!

– Разумеется, твои новые хозяева сказали бы тебе, если бы это было не так.

– Они ничего мне не говорят! Я для них не более чем слуга, – в глазах Леонардо мелькнул огонек. – Но они мне верят.

– Лишь пока ты им нужен.

– Думаю, я способен постоянно быть на шаг впереди них, – Леонардо сделал к Эцио еще один шаг, неуверенно протянув руку. – Как же хорошо снова видеть тебя, мой друг.

– Ты создал для них оружие – мы ничего не можем противопоставить новым пистолетам.

– Знаю. Но если ты позволишь мне объяснить…

– Как ты нашел это место?

– Я могу всё объяснить…

Леонардо выглядел таким раскаявшимся, таким несчастным, и казался настолько искренним, что сердце Эцио, призирая самое себя, потеплело от радости при виде старого друга. Кроме того, ассасин подумал, что Леонардо, без сомнения, пришел сюда, рискуя собственной жизнью. И что, если Леонардо хочет восстановить их дружбу, то он, Эцио, был бы полным глупцом, недостойным быть главой Братства, если бы отказался от дружбы и партнерства с таким человеком.

– Иди сюда! – Воскликнул ассасин, широко раскинув руки.

– Эцио! – Леонардо кинулся к другу, и двое мужчин крепко обнялись.

Эцио провел друга внутрь убежища, где они и расположились. Эцио знал, что Катерину перенесли во внутреннюю комнату, где она могла отдыхать в тишине и покое, и что доктор приказал её не беспокоить. Он боролся с искушением нарушить приказ доктора, но он мог поговорить с ней и позднее. Кроме того, появление Леонардо заставило поменять приоритеты местами.

Эцио захватил с собой вино и лепешки.

– Расскажи мне всё, – попросил он.

– Я всё объясню. Но сперва, прости меня. Борджиа силой заставили меня служить им. Если бы я отказался, они бы сделали так, чтобы я умирал долго и в страшных муках. Они подробно рассказали, что сделают со мной, если я откажусь им помогать. Даже теперь я не могу вспоминать об этом без содрогания.

– Теперь ты в полной безопасности.

Леонардо покачал головой.

– Нет! Я должен к ним вернуться. Я буду куда более полезен для тебя, если они будут уверены, что я всё ещё работаю на них. Я и так сделал всё от меня зависящее, чтобы создать для них как можно меньше различных устройств, – Эцио хотел его перебить, но Леоонардо вскинул дрожащую руку. – Пожалуйста, считай это исповедью, я хочу закончить. Тогда ты будешь волен судить меня так, как посчитаешь нужным.

– Никто тебя не осудит, Леонардо.

Леонардо еще сильнее напрягся. Не обращая внимание на угощение, он наклонился вперед, к Эцио.

– Я сказал, что работаю на них под принуждением, – продолжил он, – но это ещё не всё. Ты же знаешь, я стараюсь держаться подальше от политики. Я не хочу ввязываться в неприятности. Но те, кто стремится к власти, ищут меня, потому что знают, что я могу для них сделать.

– Я знаю.

– Но я тоже в игре. Мне приходится играть, чтобы выжить. Почему я так хочу выжить? Потому что я хочу ещё так много сделать! – Он перевел дыхание. – Я даже не могу тебе рассказать, Эцио, сколько мыслей в моей бедной голове! – Он сделал всеобъемлющий жест, показавшийся Эцио жестом отчаянья. – Ещё предстоит столько открытий!

Эцио промолчал. Это ему тоже было известно.