Братство

— И мусор. Выкиньте вы его уже! Что за бардак! Съёмки неделю как закончились, а на корабле — помойка!

— Будет исполнено!

— Хорошо, и скажите, Шнек… У нас на борту брезент есть?

— Брезент?

— Ну да, брезент или любая другая ткань?

— Найдём, но зачем, сэр? — Он озадаченно потёр лоб.

— Капсулы. Прикройте их уже. — Я повернулся к двери, но на пороге меня настиг его вопрос. — Капитан?

— Да?

— А вы куда?

— На камбуз, куда же ещё?

— Простите, но… вот. — Обернувшись я увидел, что на его ладони лежит небольшой ключ.

— Что это?

— Ключ от вашей каюты, капитан.

— Да я и не камбузе…

— Простите, сэр, — перебил он меня. — Но таковы инструкции Вильсона.

— Какие инструкции?

— Он передал мне этот ключ перед вылетом со словами — мот я узнаю, когда и кому его отдать. Вот, капитан. То есть — капитан теперь вы, значит и каюта — ваша. Держите.

Я подкинул на руке небольшой блестящий никелировкой кусочек металла. Что ж… Значит будем соответствовать.

— Спасибо, старпом. Не буду вам более мешать — готовьте корабль, да и про мусор не забудьте.

Кивнув всем на прощанье, я вышел из кают-кампании и последним, что я услышал, прежде чем дверь захлопнулась, были чьи-то слова, сказанные негромко, но достаточно отчётливо:

— Вот же зануда…

Капитанская каюта практически не изменила своего вида ещё с тех времён, когда на корабле заправлял Лосев. Возможно из неё убрали его личные вещи, но на мой взгляд, тут всё было именно так, как и при нём. Разве что книг на полке стало меньше. Сама каюты была небольшая — койка, тумбочка, стандартного армейского образца, небольшой столик с парой стульев у переборки, шкаф для одежды и пара полок. Над столом висела картина, изображавшая залитое солнцем поле с какими-то злаками и небольшой рощицей. Устройство связи угнездилось в изголовье койки, а в ногах, на противоположной переборке висел стандартный экран. Ничего лишнего.

Усевшись за стол, я вскрыл конверт и вытащил из него сложенный вчетверо лист бумаги.