Братство

— Как глушить. Мне Вильсон только панель, ну и рукояти показал. Я даже не знаю — как вы меня услышали, передатчика тут же нет?!

— Нет. Усилитель есть. Он сигнал твоего скафа и усилил и передал. А глушить, — он по удобнее перехватил свою ношу. — Рядом с возбудителем.

— С чем?!

— Господи! Сэм?! Со стартером, со стартером же! Понятно? Что возбудитель, что стартёр — одно и то же. Я филологом был. Знаю.

— И долго?

— Что долго?

— Ну этим, философом был?

— Филологом. Два курса. Иди кнопку ищи.

— Умник… — Клянусь, в этот момент я понял, что чувствует классическая блондинка. — Умник… Я не знаю, где стартёр…

— Сээээм!!! — Он разжал руки и скафандр, с неприятным металлическим звуком, грохнулся о пол. — Как не знаешь?!

Он подошёл к проёму люка и сунул голову внутрь и принялся там копаться, время от времени глухо матерясь.

От нечего делать я обвёл глазами ангар. Я совершил посадку точно в том месте, где мы, подчиняясь творческому вывиху Роже, снимали памятный ролик. Сейчас здесь было чисто, светло и о произошедшем напоминали только две капсулы сна и несколько чёрных мешков с мусором, аккуратно расставленных вдоль дальней от входных створок, стены. Остальные капсулы, прямо в контах, мы оставили на Кило, забронировав на продолжительный срок одно их хранилищ.

Внутри Вжуха что-то звонко щёлкнуло, и я повернулся к кораблю. Гул реактора начал стихать, и Умник выпрямился, потирая ладони. — М-да… Я был лучшего мнения о них.

— О ком?

— О проектировщиках… Я все руки ободрал, — он с ожесточением почесал верх правой ладони. — Пока до той кнопки добрался. Пошли!

— А свет? Да и закрыть надо, — я кивнул было на кораблик, но тут же осёкся — свет в кабине быстро тускнел, а проём входного люка и прозрачный колпак кабины уже начали затягиваться оранжевой дымкой.

— Оно само, — подняв с пола скаф, Умник кивнул мне. — Забыл? Живой он. Сам уснёт. Пошли, пусть отдыхает.

Практически до самой кают-компании мы шли молча и только оказавшись около её двери я решился спросить. — Слышь, Умник?

— Чего тебе?

— Я вот что-то не понял. Виль сказал, что это живой металл. Ты говоришь — что корабль живой, отдых ему нужен. Это как?

— Сэм… Может потом?

— Не.

— Занудина. Книжки умные почитай.

— Ну, Умни-иик?

— Металл, но живой. Не псевдо, а живой. Жрёт, дышит и срё… Отправляет естественные потребности. Ограничено разумен. На уровне собаки или кота домашнего. Понял? Регенит повреждения быстро. Всё? Доволен? Жутко дорогой.

— А что тогда из него корабли не делают? Те же флотские? У них же денег много?! Если это такое — супер-пупер…ээээ… Металл такой волшебный?!

— Откуда я знаю. Его, металл этот, как открыли лет сорок назад, так и закрыли. Вот только партию Вжухов выпустить успели и оп-па… Указ Его И-Вэ. О полном запрете, демонтаже производств и конфискации всей информации.

— Это Двадцать Восьмой так?

— Угу, — Умник кивнул, берясь за ручку двери. — Он. Почему — да кому же он скажет? Он же Император!

Открыв дверь, он практически втолкнул меня внутрь, прекращая нашу беседу.

— О! Кто пришёл!!!

— Сэм!!!

— Плюшки привёз?

— Здорово, Сэм!

Раздавшиеся, стоило мне только ввалиться внутрь, вопли, оглушили меня, и я только и смог, что помахать рукой в ответ. Было видно, что народ реально истосковался по новым лицам и новостям.

— Чего встал, проходи, садись, — стоявший за моей спиной Умник подтолкнул меня, заставляя сделать пару шагов к столу, стоявшему по центру каюты.

— Да, Сэм, садись, — один из сидевших за столом махнул рукой показывая на место во главе стола.

— Не, я с краешка, там капитанское, — начал было отказываться я, но подошедший Умник, мягким, но сильным толчком заставил меня усесться именно туда.

— Ну, рассказывая, не томи, — едва дождавшись, когда я сяду попросил он, располагаясь на диванчике у стены.

— Чего рассказывать? — я вытащил из кармана конверт. — Мужики, я только курьер. Вот. — приподняв над столом конверт я покрутил его, что бы все видели. — Капитан Вильсон приказал доставить и вскрыть при всех. Умник?

— Чего тебе?

— Бери, — я протянул его ему.

— А чё я? Вон, пусть Шнек откроет, — он показал на того самого человека, который первым замахал руками подсказывая куда мне сесть. — Он у нас за старшего.

— Хорошо, — я передал конверт ему.

— Конверт запечатан, подписан рукой Вильсона. Его почерк. — Шнек внимательно осмотрел бумажный прямоугольник прежде чем вскрыть. — Вскрываю!

Взяв обычный столовый нож, он осторожно вскрыл конверт и приподняв его вверх, вытряхнул на стол несколько листов.

— Хм… Тут ещё один конверт, — вытащив его, этот был раза в два меньше, Шнек так же внимательно осмотрел и его и неожиданно протянул бумажный прямоугольник мне. — Это для тебя, Сэм.

— Для меня?

— Да, вот же написано, — он протянул его мне. — Для Сэма Люциуса, Поз. Поп. Держи.

Действительно — на конверте, рукой Вильсона было выведено именно то, что Шнек только что зачитал. С обратной стороны была приписка — «Сэм! Вскроешь, когда один будешь. Твой Виль.».

— Сказано вскрыть потом, — я убрал его в карман и посмотрел на бумаги. — Что пишет?