Братство

Фредрик задумчиво посмотрел на своего старого друга. Следователь знал, что ему можно доверять. В качестве своеобразного жеста открытости он снял с носа очки и положил на стол перед собой.

— Давай я сначала расскажу о деле, а потом отвечу на вопросы?

— Отлично, — сказал Йорген, забарабанив пальцами по столу.

Фредрик начал рассказ о казалось бы не относящемся к делу исчезновении Аннетте Ветре и о том, как все закрутилось после звонка Сюнне Йоргенсен, — беспорядке на месте преступления, исчезнувшей общине, комнате Альфсена и расстрелянных жертвах.

— Я тебе не говорил об этом. Хорошо? — сказал он вполголоса.

Йорген утвердительно подмигнул и перестал стучать по столу.

— Есть кое-что чертовски странное в освещении СМИ этого дела. Все, что я рассказал сейчас, уже известно. У вас, очевидно, есть источник, который хорошо знаком с делом. Но…

Фредрик почесал щетинистый подбородок.

— …ваш источник избирателен в информации.

Всем своим видом Йорген будто хотел сказать: «Рассказывай еще». Фредрик полагал, что его друг отрабатывал это в высшей школе журналистики, так как наблюдал его уже не раз.

— У дома в Сульру есть подвал. Тайный подвал, состоящий из лаборатории и наблюдательного пункта. Оттуда «Свет Господень» управлял множеством камер, при помощи которых велось наблюдение за хутором. Внутри и снаружи.

— Лаборатория? Но для чего?

Фредрик перебил его.

— Мы не знаем. Но там что-то происходило. Что-то очень секретное, не для посторонних глаз. Когда мы пришли, подвал был вычищен до состояния стерильности.

Фредрик посмотрел на товарища.

— Почему ваш источник не сообщил об этой тайной лаборатории?

Йорген Мустю недоверчиво взглянул на Фредрика.

— Да, почему? Это очень надежный источник, — ответил он.

По выражению лица Йоргена Фредрик понял, что тот действительно не знал ответа.

Фредрик наклонился так сильно вперед, что из-под него чуть не выскользнул стул.

— Думаю, вас используют, — сказал он.

Морщина на лбу журналиста стала еще заметнее.

— Так. И зачем?

— Затем, что кто-то решил представить эту трагедию как религиозную месть. Чтобы мы подумали, что за всем этим стоят исламистские фундаменталисты. Может быть, так и есть. Но это дело сложнее, чем кажется. В этом я уверен.

Фредрик секунду помедлил, а затем продолжил.

— В том подвале что-то происходило.

Йорген закатил глаза.

— Так ты считаешь, что пресса позволяет себя использовать? В качестве полезных идиотов? Эта песня стара как мир.

— Это твои слова. За этим стоят профессионалы, понимающие, как устроено общество, и они знают, на какие кнопки надо нажимать.

Он взглянул на пустой бокал Йоргена.

— Еще по пиву?

— Да, черт возьми, — недовольно проворчал журналист.

Когда Фредрик вернулся, Йорген выглядел очень задумчивым.

— А что насчет эмира? Мухаммеда Халеда Умара, которого вы ищете? И его телохранителя, Камбрани? Ведь единственные, кого разыскивают по этому делу, это исламские фундаменталисты?

Фредрик даже не попытался солгать.

— Мы не хотели, чтобы о них стало известно.

— Так значит, есть хорошие источники, — весело отозвался Йорген.

— Про эмира я ничего не могу сказать. Так как мы хотим с ним пообщаться, он в розыске. А Камбрани лежит в Уллеволе. С отеком яиц, судя по тому, что я слышал.

Фредрик наклонил голову к Йоргену.

— Если вы знали про эмира и Камбрани, почему не написали об этом?

— Этого я не могу сказать.

— Ага, — ответил Фредрик. — Спорю на два пива, что прямо сейчас команда операторов стоит перед обезьянником в Грёнланне. Вы пообещали ничего не печатать, пока эмира не арестуют? Так ведь?

Йорген ухмыльнулся и закатил глаза.

— Посмотрим.

Он вышел покурить. Фредрик наблюдал за ним через грязное окно, пока тот стоял под красным навесом, прячась от дождя. Полицейский надел куртку и вышел вслед за товарищем. Они стояли бок о бок, как Лорел и Харди[26].

— Мне нужно знать, кто ваш источник, — сказал Фредрик.

Йорген глубоко затянулся и на выдохе ответил.

— Ни за что, Фредрик.

Его голос посерьезнел.

— Это святое. Ты знаешь.

— Ты понимаешь, что источник вас использует?

Йорген издал какие-то чавкающие звуки и косо посмотрел на друга.

— Ни за что, — повторил он, — Меня этим не проймешь. Ты приоткрыл пару дверей, и мы будем иметь это в виду. Но, твою мать, я не раскрою наш источник. Пока что у меня нет ничего, кроме твоих слов.

— Ты боишься признаться в том, что тебя использовали? — попытался Фредрик еще раз.

Йорген фыркнул.

— У всех источников есть свой интерес. И эта информация пришла с неожиданной стороны. Я могу сказать только это. Но большего ты не получишь.

Он стряхнул пепел.

— Но ведь информацию вбросил какой-то политик, из самых верхов?

Йорген ухмыльнулся.

— Тебе придется отступить, я больше ничего не скажу. А почему ты так думаешь?

— Я не думаю. Я знаю, — твердо ответил Фредрик, повернувшись к нему. — Ты слишком хорошо изучил это дело для человека, который всего лишь получил директиву от начальства. Очевидно, что ты ведешь его. А это значит, что ты или кто-то другой в твоем отделе имеет непосредственный контакт с источником. И, как мне изестно, ты занимаешься политикой, а не преступлениями.