Братство идущих к Луне

Ит молчал. Смотрел вслед скрывшемуся за елями Яру, и не произносил ни слова – потому что слов в этот момент у него просто не было. Скрипач встал, подошел к нему, и вдруг неловко обнял, ткнувшись лбом в плечо. Ит обнял его в ответ, и погладил по голове.

– Ну не надо, младший, – шепотом произнес, наконец, он. – Рыжий, не надо. Я всё понял.

– Ни черта ты не понял, – с отчаянием ответил Скрипач. – Ты это видел сейчас? Ты вот этого хотел, скажи мне?

– Нет, – тихо ответил Ит. Скрипач стоял рядом, всё еще упираясь лбом в плечо, и, казалось, даже не дыша. – Рыжий, такого я никогда не хотел.

– Но ведь едва не сделал, и не один раз, – шепотом сказал Скрипач. – Господи, какой ужас. Ит, им нельзя это видеть. Ни в коем случае нельзя.

– Они всё равно увидят, – Ит чуть отстранился, и посмотрел в глаза Скрипачу. – Ты же понимаешь. Мы не сумеем это скрыть, к тому же мы в одном проекте сейчас.

– Это не проект. Это пытка. Не путай. Этот… мразь, он не мог не знать, что произошло, он смотрел три месяца, как мальчишка умирал от ожоговой болезни, и не сделал ничего. Ничего!!! – Скрипач отошел в сторону, присел на корточки, и запустил руки в волосы. – А мы с ним тогда, когда Гарика гоняли… в одной машине катались, и спрашивали, всё ли у него хорошо… его задушить надо было прямо там, удавить… гадина… господи, какая гадина… на дружбу обратно он к нам набивался…

– Может быть, он в тот момент счел, что это будет способствовать инициации, – сказал Ит. – Не возражай, про удавить я с тобой полностью согласен. Ожоговая, три месяца, огромная площадь поражения, ожоги, видимо, были глубокие, горел рубероид… Три месяца ада, и вот так… Я, кстати, понял, куда он всё время бегал, когда я работал с Фламма, а ты сидел на Окисте.

– Сюда, куда ещё, – кивнул Скрипач. – Он делал тогда ставку на этих, видимо. Фламма… не казались ему достойным объектом. Равно как и Амрит. Не те страсти, ты понимаешь? Не тот накал, – он горько усмехнулся. – Не тот пожар…

– Да и на Гарика и Рэма с Тимом он забил с удивительной легкостью, – напомнил Ит. – Там действительно была игра, в мирной, неплохо продвинутой двойке. Это сейчас они стали посерьезнее, а тогда, – он махнул рукой. – Он не делал на них ставку, рыжий. Как я и думал, он лгал нам об этой тройке. Точнее, о двойке. Потому что он до сих пор считает перспективными именно их.

– Прах в банке? – Скрипач горько усмехнулся. – Даже так?

– Может быть, рассчитывает воссоздать. Хотя это сомнительно. Что там могло остаться? – Ит задумался. – Зубы, фрагменты крупных костей. Да, ДНК вполне может быть, здесь не такой высокий уровень кремации и последующей обработки, это не Окист. А может, у него и дубль материала сохранен.

– Угу, только материал может и на захотеть, – Скрипач покачал головой. – Вот ты бы захотел – после такого?

– Думаю, нет, – Ит отвернулся. – Хотя Пятого никто не спрашивал. Решил сдохнуть? Хренушки. Вот тебе твоя жизнь, вот дерьмо, вот ложка – и вперед.

– Ты забыл о деструкции, которая в концепт Ри никак не вписывается, – напомнил Скрипач. Он уже успокоился, хотя, конечно, увиденная сцена оптимизма ему явно не добавила. – Именно из-за неё мы здесь.

– Да помню я, – Ит поморщился. – В том и дело. Вообще, вся картинка, которую мы видим здесь, в корне отличается от всего, виденного ранее, согласен? Ада – наблюдатель, они всегда пассивный элемент. На то и наблюдатель. Здесь – она явно действующая единица. Она в схеме, но она не может быть в этой схеме. Она взяла на себя какую-то функцию, для которой изначально не предназначена.

– Функцию Яна? – предположил Скрипач.

– Не думаю, – покачал головой Ит. – Не похоже. Вот чего, давай погуляем тут немного, и вернемся в город. Послушаем наших теоретиков. К тому же Берта заказала у гения аппаратуру для провески порталов, сегодня должны привезти, и нам с тобой нужно будет просмотреть схему и сделать пробную пристрелку.

– Бертик умничка, – Скрипач улыбнулся. – Бертик не верит в мистику, во всём ищет логику, и правдоподобные объяснения. Ладно, давай прогуляемся, и того, в город. Хотя погоди, я сейчас.

Скрипач ушел куда-то в лес. Вернулся он минут через десять, неся с собой охапку лесных цветов, и ветки папоротника.

– Букет, – объяснил он. – Из чего нашел. Давай положим там, а? Мне почему-то захотелось так сделать.

– Давай, – кивнул Ит. – Это ты правильно придумал.

***

– Да, до этого момента – более ли менее ровный общий фон, даже про любовь есть, она пишет о том, что не может понять, в кого влюбилась, в Яра, или в Яна, ей они нравятся оба одинаково, – Эри грустно улыбнулась. – Два года, с шестнадцати до восемнадцати, вот эти четыре тетради. А вот эта тетрадь, – она подвинула к себе тощенькую зеленую тетрадку в обложке из мелованной бумаги, – начата в сентябре семьдесят третьего. После трагедии, – Эри с опаской глянула в сторону кухни. – То есть уже совсем после, Ян к тому моменту уже… ну…