Братство кольца

— Древние Дни миновали, — так учил меня Саруман. — Уходят Средние Дни и уступают место Новым. Кончилось время эльфов, настает наше: перед нами мир Людей, им надо управлять. Но нужна немалая сила, чтобы устроить этот мир так, как хотим мы, научить его Добру, ведомому лишь Мудрым.

Послушай меня, Гэндальф, старый мой друг и помощник, — тут голос его помягчел, он подошел поближе, — я сказал «мы», это и будем мы, если ты захочешь присоединиться ко мне. Поднимается новая Сила. Против нее бесполезны старые союзники, а старые способы бесполезны для нас. Нет надежды у эльфов, нет шансов у гаснущего Нуменора. А значит, нет выбора и у нас, кроме как примкнуть к новой Силе. Вот в чем мудрость, Гэндальф. Вот в чем надежда. Она победит, эта Сила, победит скоро, и не забудет тех, кто помог ей победить. Она будет расти, а вместе с ней будет расти и наша мощь. Кому как не нам, Мудрым, набравшимся терпения, удастся направить ее, а потом и обуздать? Мы можем позволить себе выждать, можем сохранить наши помыслы, сожалея, конечно, о неизбежном зле по пути к великой цели: к Знанию, к Власти, к Порядку, к тому, чего мы тщетно пытались достичь, покуда наши слабые и ленивые друзья больше мешали, чем помогали нам. Наши намерения останутся прежними, изменятся лишь средства.

— Саруман, — остановил я эту прекрасную речь, — а ведь я уже слыхал раньше подобные разговоры… от лазутчиков Мордора, посланных смущать невежественные умы. Не могу же я подумать, что ты так долго ждал меня только за этим.

Некоторое время он рассматривал меня, соображая что–то свое.

— Значит, такой мудрый план не увлекает тебя? — в раздумье произнес он. — Нет, не увлекает? А если добавить к нему кое–что, а? — Он накрыл мою руку своей узкой длинной ладонью. — А почему бы нет, Гэндальф? — жарко зашептал он. — А Великое Кольцо? Неужели ты думаешь, мы не могли бы распорядиться им? Тогда Сила перешла бы к нам. Ну? Теперь ты знаешь, зачем я призвал тебя. У меня много глаз. Полагаю, тебе ведомо, где оно, это сокровище? Разве не так? Иначе зачем бы Девять носились по всему Среднеземъю, разыскивая Шир. А ты что там делаешь?

Здесь он не смог сдержать обуревавшую его страсть. Глаза, алчно вспыхнув, выдали его. Мне пришлось отступить.

— Саруман, — сказал я, — Единственное потому и Единственное, что может быть лишь на одной руке. Ты знаешь это не хуже меня, поэтому забудем о твоем «мы». Но я не собираюсь отдавать его, я не собираюсь даже рассказывать о нем теперь, когда узнал о твоих намерениях. Ты долго был Главой Совета, но теперь я понял тебя. Выбор, который ты предлагаешь: подчиниться либо тебе, либо Саурону. Допустим, мне не подходит ни то, ни другое. Может, предложишь еще что–нибудь?

Вот теперь я видел настоящего Сарумана, холодного и опасного.

— Ну что ж, — промолвил он, — Это похоже на тебя: не увидеть мудрого решения даже в своих собственных интересах. Ты мог бы помочь мне, а себя избавить от больших неприятностей. Потому что третья возможность — остаться здесь до конца.

— Какой конец ты имеешь в виду? — спросил я

— Меня интересует лишь один. Ты скажешь мне, где Кольцо. Я найду способы помочь тебе в этом. А может. Кольцо найдут без тебя. Тогда подождем, пока Правитель выберет время подумать о награде за наглость и препоны, чинимые Гэндальфом Серым.

— Это будет нелегким делом, — сказал я, а он в ответ рассмеялся, ибо знал — слова мои пусты.

Меня поместили на вершине Ортханка. Саруман оттуда наблюдает за звездами. Узенькая лесенка в тысячи ступеней ведет вниз. С такой высоты мне было далеко видно. Я огляделся. Прекрасная, некогда зеленая долина лежала подо мной выжженной пустыней. Вся она была покрыта шахтами, кузницами. Я видел волков и орков. Видимо, Саруман копил собственные силы. Над долиной висел дым, гарь окутывала Ортханк удушливым облаком.

Моя площадка вздымалась подобно острову из моря туч, я не видел путей к спасению, и дни мои были горьки. Холод терзал меня, я не мог сделать и лишнего шага, а нестерпимей всего была мысль о Черных Всадниках, пробирающихся на Север.

Девять действительно вышли из небытия, я чувствовал это и без слов Сарумана. Вести о них пришли ко мне раньше, причем из такого источника, который не ошибается. Друзьям в Шире грозила опасность, но я не терял надежды. Фродо, получив письмо, должен был выйти немедля, и тогда у него оставались шансы уйти от погони. Но мои надежды и мои страхи, как оказалось, недорого стоили. Надеялся я на толстяка–трактирщика, а боялся хитрости Саурона. Но у хозяина гостиницы «и своих дел хватает», а сила Саурона пока меньше, чем может показаться со страху. Однако мне, пойманному в мышеловку Изенгарда, и думать не думалось о неудаче, постигшей охотников, перед которыми все бежит и обмирает, в далеком Шире.

— Я видел тебя! — вдруг закричал Фродо. — Ты ходил туда–сюда, и луна светила!

Гэндальф замолчал, с удивлением поглядев на хоббита.

— Ну, это был сон, — смутился Фродо. — Я только сейчас вспомнил. А приснился он мне уже после того, как мы из Шира ушли.