Братство. Крест и клинок

– Господь велит нам быть милосердными. Господь велит не отнимать жизнь, не проливать кровь даже самых закоренелых грешников, тем самым оставляя им шанс на покаяние и спасение. Но тут… Те, с кем нам предстоит схлестнуться, можно сказать, уже не люди. Отринув благодать Божию, предались они князю тьмы и стали его сосудами. От них зло идет и погибель, а хотят они двери в наш мир открыть злу еще большему. Ныне же, воздвигнув руку на невинных младенцев, уготовив их в жертву своему черному хозяину, преступили они все законы – и человеческие и Божеские. Нет, и не может быть к ним милосердия. Если ради спасения детей надо будет жизнью пожертвовать – верю, никто из нас не дрогнет. Но и нечестивцев – разите без жалости!

Атака началась, как водится в современной войне, внезапно. Ждали их, ждали, чего уж там. По всей видимости, строй братьев, широким полукольцом охватывающий становящиеся с каждым шагом все ближе развалины монастыря, пересек некую черту, на которую были «завязаны» первые заклинания, призванные остановить незваных гостей. Высохший травостой, наросший за долгие годы, что эти земли пребывали в запустении, всколыхнулся, пошел волнами. С чем им предстоит сейчас столкнуться, братья поняли еще раньше, чем из зарослей к ним прянули первые живые серые и черные ленты. Характерный шелест ползущих гадов и многоголосое шипение выдало наступавших. Не успели братья остановиться для обороны, как на них хлынул поток змей (которым, кстати говоря, в это время года по всем правилам давным-давно полагалось впасть в мирную спячку).

К счастью, какой-нибудь заморской погани, типа плюющихся кобр или другой пакости, которая может не только ползать, а атаковать свою потенциальную добычу, «выстреливая» вверх чуть ли не на два метра, среди нахлынувших змеюк не имелось. Обычные гадюки, отечественного, так сказать, производства. Вырванные из зимнего сна, поднятые злой волей колдунов из уютных нор, одуревшие пресмыкающиеся даже не особо и пытались кусать тех, кого им указали в качестве цели. Что ж поделаешь – такая у этих змей натура. В девяноста случаях из ста встречаясь с человеком, они будут шипеть, раздуваться, но смоются прочь, не вступая в схватку, при первой же возможности. Имеются, правда, и исключения. К тому же наложенные чары, заставлявшие гадюк вести себя противоестественно, бросили какую-то часть из них в атаку, вылившуюся в отчаянные попытки тяпнуть-таки хоть кого-нибудь за ногу. К счастью, добротные военные берцы или сапоги, в которые были обуты все без исключения священники и братья, прокусить они не могли при всем старании.

С появлением первых гадючьих «шеренг» шедшие впереди братья сорвали с плеча дробовики. Впрочем, практически сразу стало ясно: стрелять по этому движущемуся и колышущемуся ковру – бестолковый перевод боеприпасов. Да и стоило ли – если абсолютное большинство змей, приняв «вертикальную стойку» лишь раскачивалось и оглушительно шипело, не пытаясь укусить. Тем временем вперед вышли священники, вооруженные посохами, по большей части имевшими заостренные наконечники. Вот это было самое то! Наиболее агрессивные гады были упокоены моментально. Правда, и ходу дальше тоже не было.

Тем временем оказалось, что несколько священников с отцом Михаилом во главе остались «в тылу» не просто так. Сейчас они творили совместные молитвы. До Алексея донеслись лишь несколько строк последней из них:

«…Но да приимут крепость сии, знамеваемии державою, наступати на змию, и на скорпию, и на всю силу вражию, им же еси повелел.

Твое бо песнословится, и величается, и от всякаго дыхания с страхом славится всесвятое имя Отца, и Сына, и святаго Духа ныне, и присно, и во веки веков…»

Обшипев противника, как им наверняка казалось, особо грозным образом, змеиное «воинство» как по команде опустилось в заросли и поползло восвояси – причем с еще большей скоростью, чем явилось. Однако не то что расслабиться, но даже и перевести дух от первой встречи с врагом не успел никто. Вместо шелеста и шипения над лугом раздавались теперь хлопанье кожистых крыльев и отвратительный писк. На братьев накатывалась вторая волна атаки.

Черная туча закрыла небо. Громадная стая нетопырей, примчавшаяся откуда-то из-за холма, зависла на несколько минут над людьми и затем ринулась вниз. Казалось бы – чем могли навредить здоровенным мужчинам эти пакостные, но крохотные тварюшки, чьи тельца в лучшем случае были с кулак тех, кого они атаковали? Могли, да еще как! Мохнатые «камикадзе», черным дождем осыпающиеся с неба, лезли в лицо, норовили вцепиться в глаза, в волосы, оцарапать и укусить побольнее. Зубы их, острые, как иголки, нет-нет да и прошивали плотную ткань полевой формы братьев, а уж об открытых участках кожи и говорить было нечего. Сперва у одного, затем у двоих, потом еще у нескольких бойцов по лицам, по рукам заструилась кровь. Гнусные летуны старались вонзить клыки поглубже, разорвать сосуды, ранить посерьезнее.

– В круг! В круг! Прикрываем святых отцов! Боеприпас обычный, дробь или картечь! По готовности – огонь!