Братство. Крест и клинок

– Какие устрицы?! Что вы несете? Эти господа никаких морепродуктов не заказывали! Они вообще ничего кроме кофе не заказывали! И в нашем ресторане, если хотите знать, отравиться невозможно! – все эти крики издавало существо, внезапно появившееся около столика с покойником в компании двух трясущихся от ужаса официантов. Именно существо – поскольку наряду с мужской одеждой и некоторыми другими половыми признаками сильного пола, сей субъект обладал прямо-таки вызывающе яркими чертами, пронзительно кричащими о его «нетрадиционной ориентации». Этот то ли метрдотель, то ли администратор был явно озабочен не столько видом мертвого тела, сколько возможным ущербом для репутации родного заведения, а потому продолжал верещать без умолку:

– Я требую немедленной экспертизы! Вы должны официально заявить, что наш ресторан непричастен к смерти этого человека! Никакое отравление невозможно – я вам Богом клянусь!

– А ну не погань имени Божьего своим языком гнусным! Сгинь отсюда, содомит! – повернувшись на голос, Валера увидел, что говорит старенький священник, удерживающий за плечо опера. Тот, кстати, уже не лежал, навалясь на стол, а сидел вполне уверенно, хотя и бледный, как стенка.

Уважение к священникам, которое Валера и так испытывал вполне искренне, в момент возросло многократно. Педиков Шкитько не переваривал больше, чем богачей и устриц, вместе взятых…

– Веселые дела… – Закончив разговор по мобильному, Роман Завара, командир днепропетровского «Беркута» повернулся к стоявшим рядом отцу Михаилу и брату Георгию. – Совсем паршиво в ресторане все вышло. Адвокат ласты склеил, не отходя от кассы. «Бэх», который с ним встречался, тоже чуть не помер, но коллега ваш откачал его как-то. И как это все понимать?

– Значит, следила все-таки, проклятая! – отец Михаил даже не пытался скрывать досаду и раздражение. – Значит, знает уже, что все не по ее пошло. Раз так – ни минуты терять нельзя! Ваши готовы?

– Мои-то готовы. У вас все на месте?

Братья не так давно съехались все, включая группу, отправленную за женой следователя. Там, правда, не обошлось без потерь. Пребывавшая к моменту приезда братьев в состоянии пьяной «отключки» женщина при попытке вывести ее из квартиры, превратилась вдруг во взбешенную фурию и оказала такое отчаянное сопротивление, что двое бойцов выбыли из строя. Одному одержимая то ли порезала чем-то, то ли просто порвала ногтями лицо так, что пришлось накладывать швы, а второму крайне неудачно «прилетело» увесистым цветочным горшком, аж до сотрясения мозга, похоже. Расслабились, недооценили опасность – вот и результат. Впрочем, имевшихся сил для начала штурма должно было хватить вполне.

Отец Михаил окинул взглядом две неровные шеренги бойцов. С одной стороны возвышались живыми башнями упакованные в бронежилеты и каски-«сферы» оснащенные ночной оптикой «беркуты». С другой – выглядевшие куда поскромнее, в бронежилетах классом защиты пониже, с непокрытыми головами стояли братья. Разнилось и вооружение – братья ограничились помповыми дробовиками и клинками в поясных или набедренных ножнах, «беркуты» же щеголяли всеми видами смертоносных стволов – от обычных «калашниковых» и «стечкиных» до снайперских винтовок и даже пулемета. Кстати, у пары человек в качестве запасного оружия за спинами висели точно такие же, как и у братьев, «помповики» – штурмовые «Форт-500», компактные и легкие, очень популярные у всех бойцов спецназа. Практически одинаковая черная форма и у тех и у других, крепкие фигуры настоящих мужчин, но главное – лица… Собранные, спокойные и просветленные лица людей, готовых делать мужскую, не очень приятную и чистую, но очень нужную работу. Лица воинов. «Все вы – воины Христовы, все, как один…» – это отец Михаил подумал про себя, а повернувшись к Заваре, сказал:

– Наши все здесь. Начнем, помолясь?

– Помолиться – дело хорошее, – это Завара прогудел, первым стягивая с головы «сферу».