Братство обреченных

Чтобы найти подход к женщинам, Геннадий стал интересоваться психологией. Прочитал множество практических пособий. Научился худо-бедно читать язык жестов. Узнал, на какие типы делятся люди. Но все равно процесс превращения робкого мальчика в покорителя женских сердец был долгим и трудным.

Оказалось, что к любому человеку можно подобрать ключик. И это не так уж и трудно. Все приходит с опытом. Геннадий тренировался, конечно, на женщинах. Но постепенно так набил руку (или как лучше сказать?), что мог настроиться на волну абсолютно любого человека.

Впрочем, даже после того, как Геннадий научился соблазнять женщин, он никак не мог поверить, что действительно кому-то нравился по-настоящему. На его взгляд, затуманить голову женщине, используя психологические приемчики, — это одно. А заставить ее любить — совсем другое.

«Они все хотят замуж, — рассуждал он. — Очень боятся, что не успеют окольцевать себя в молодости. Поэтому готовы хвататься за любой вариант. А любить при этом будут кого-то другого, которого в стойло так просто не отведешь…»

Поэтому флирт с женщинами был для Куравлева обоюдоопасной охотой. Где неизвестно, кто охотник, а кто добыча. «Что ж, на войне как на войне!» — считал он.

Постепенно Геннадий изучил многие повадки противника. Дошел своим умом, где можно ставить капканы, где лучше сидеть в засаде, а где надо уносить ноги. Нашел и противоядие от многих женских штучек.

Например, Куравлев давно подметил, что красавицы редко ходят парами. Обычно они берут в связку какого-нибудь крокодильчика (так в его военном училище называли некрасивых девушек). Это была ловушка, в которую попадались многие охотники до женской плоти. Они начинали кадрить красавицу. Причем все сразу, мешая друг другу. Красавица же либо с гордым видом отвергала ухаживания, либо благосклонно их принимала. Но это не имело значения, так как в любом случае она оставляла ухажеров ни с чем.

«Она воспринимает атаки поклонников как должное, — размышлял Геннадий. — Поэтому ситуация заранее проигрышная. Это все равно что против танка идти в лоб всего лишь со взрывпакетом. Нет, здесь требуется более тонкий ход… Что обычно делаем с танками? Пропускаем их вперед и бросаем гранату в тыл. Там самая тонкая броня! Так и с женщинами: надо действовать на противоходе, вот!»

Он разработал собственную тактику: надо атаковать ведомую (то есть крокодила). У той оборона послабже. Точнее, вообще никакой. Без всяких усилий Геннадий забрасывал крюки и брал на абордаж. А к «номеру первому» демонстративно оставался равнодушным. Красавица, увидев такое, обычно терялась от неожиданности. Ее самолюбие получало сильнейший удар (прямой правый, как в боксе, такой и в нокаут может отправить). Красавица начинала ревновать, теряла разум и сама переходила в атаку. Тут-то обе девушки и попадали в силки. Если ведомая была не сильно страшной (ну так, терпимо), то Гена сначала соблазнял ее, а через некоторое время — и красивую подружку. Когда же постель с крокодилом требовала значительных душевных усилий, он предпочитал не связываться, а сразу перескакивал на красотку.

«Простенькая задачка! — радовался Куравлев. — Решается всего в два действия!» На «дело» он чаще всего ходил один. Потому что в паре такая тактика могла дать осечку…

Поэтому когда Геннадий во время очередной охоты заметил за столиком в летнем кафе скучающих подружек, то подсел к ним и применил излюбленную схему.

Ведомая Таня на лицо была даже симпатичной, но уж какой-то блеклой. Да и ожог на шее несколько портил ее.

«Но в общем-то, вполне сносно», — подумал Геннадий, заигрывая с ней.

К его удивлению, в программе произошел некоторый сбой: Таня выставила броню! Нет, конечно, его не отвергли. Наоборот, с радостью приняли в компанию. Это вселяло оптимизм. Но дальше что-то забуксовало. Оказалось, он настолько привык следовать по накатанной колее, что и сам стал в некотором роде ее заложником. Когда на повороте привычной дороги вдруг повесили запрещающий знак, он смешался, так как не мог ехать прямо. Умом, конечно, понимал: ему делают как лучше! Жми на газ и вперед! Путь открыт!

Но его оружие сработало против него же. Встретив сопротивление там, где того никогда не было, Геннадий бросил все силы на штурм ненужной, в общем-то, ему цитадели.

На пляже, увидев ожог в полную величину, Геннадий поначалу испугался.

«Какая гадость! — мелькнуло у него. — Да я даже прикоснуться к этому боюсь!» Но в ее глазах он увидел легкое презрение. Женщина словно бросала ему вызов, мол, я знаю, что ты думаешь, ничего иного от тебя и не ожидала, и мне плевать на твой страх, проваливай.

Первый порыв был действительно — убежать. Но Геннадию вдруг стало стыдно. Ведь так он бы проявил слабость и выставил себя полным балаболом. Раз обещал девушке море удовольствий — изволь доставить! К тому же он почувствовал жалость, которая больно сдавила сердце… У него возникло странное ощущение, что если эта женщина заплачет, то и ему станет горько. Каким ветром это навеяло?! Загадка!