Братство: Опалённый

— Не, я тут, на орбите останусь. Прикрою вас если что. А вот ты — иди. На рейдере. Там и место есть, и шустрый он — если что, свалите без проблем. Вон, с Прохором и идите. В броне под его охрану закосите.

— То есть мне работать, а ты тут отдыхать будешь?

— Не отдыхать, — Шнек многозначительно поднял вверх палец: — А бдить! Это ты там внизу с селянками пиво пить будешь, а мы — работать.

— Ладно уж… Подгоняй рейдер. Работничек…

Первым на плиты космопорта, между которыми пробивалась редкая и пожухлая трава, выскочил, скатившись по трапу охранник, облачённый в светлую, отдававшую костяной желтизной, броню и державший в руках стандартную штурмовую винтовку. Лихо перекатившись, он прижался спиной к передней левой опоре рейдера и, покрутив головой, дал сигнал своему напарнику, подняв вверх растопыренную ладонь.

Броня второго, в отличии от внимательно осматривавшего окрестности бойца, была выкрашена в темно бордовый цвет, наводивший на неприятные ассоциации с запёкшейся кровью. Неспешно спускаясь по трапу, он помахивал в воздухе коротким ружьём, зияющей зрачок ствола которого, обещали любому посягнувшему на их владельца массу неприятностей.

Отойдя от трапа и так же неспешно потянувшись, бордовый, приглашающим жестом махнул рукой столпившимся в отдалении представителям местной администрации и поднёс к узкой щели шлема коммуникатор.

Последним, со скучающим и откровенно брезгливым выражением на лице, по трапу спустился молодой мужчина, одетый по последней моде, растиражированной во всех профильных СМИ — стиль «Черный Блеск». Короткие сапожки с загнутыми вверх острыми носками, облегающие ноги брюки, куртка — всё было зеркально-сверкающего черного цвета. Завершала образ модника толстая золотая цепь с вычурным кулоном, сверкавшая на чёрной же водолазке и зачёсанные назад обильно напомаженные — до нестерпимого блеска, черные длинные волосы.

Подойдя к бордовому, костяной охранник оперативно переместился пижону за спину, прикрывая заднюю полусферу, молодой человек обвёл окружающий пейзаж скучающим взглядом и вздохнув, произнёс утомлённо-капризным тоном: — Сэээм… Ну что за дыра! Если бы не папенька…

— Представители местной администрации, мой господин, — показав обрезом на робко приближавшихся людей, отчего те тотчас замерли на месте, телохранитель продолжил: — Желают пообщаться.

— Скука… А там что — город? — Сняв перчатку, на холёных пальцах блеснули толстые золотые кольца, щёголь махнул ей в сторону коробок домов, над которыми возвышался шпиль ратуши с сиявшим на её вершине белым шаром: — Может скататься, а?

— Ваш батюшка, мой господин, — начал было охранник, но его подопечный, хлестнув перчаткой по наплечнику, заставил его замолчать: — Батюшка то, батюшка сё! Хватит!

— Да, мой господин, — качнул шлемом телохранитель.

— Значит… Туземцы пожаловали, да? — парень покосился на охранника, но его бордовая фигура казалось обратилась в статую.

— Сэм! Что замолк?! Говори, разрешаю.

— Местная администрация, мой господин. Вы можете с ними обсудить торговые дела — как и желал ваш…

— Ты опять?! Ну… Ну…

Выскочившая с корабля стайка полуголых девиц не дала ему договорить — окружив щёголя плотным кольцом они принялись оттеснять его к трапу, щебеча что-то легкомысленное и поражая уже почти вплотную подошедших местных, откровенностью своих нарядов. С трудом вырвавшись из окружившего его соблазнительного круговорота, щёголь, подойдя к охраннику принялся что-то шептать ему в щель шлема, доверительно поглаживая и похлопывая по нагрудной пластине.

Пару раз молодой господин замолкал, с явной надежной всматриваясь в щель, но каждый раз его собеседник отрицательно качал головой, явно не соглашаясь с его аргументами.

Наконец, устав убеждать охранника, да и натиск девиц, продолжавших тянуть парня к трапу, не ослабевал, парень привлёк на свою сторону последний, и, надо заметить, весьма весомый довод — в его руках появилась, вытащенная из-за пазухи толстая пачка банкнот, в которой местная администрация сразу распознала Церковные боны, являвшиеся, на этой планете, основным платёжным способом.

Чуть ли не насильно впихнув в бордовую ладонь пачку, пижон отступил на шаг, и, ещё немного подумав, добавил к первой пачке ещё одну, разве что самую малость по тоньше.

Сопротивляться таким весомым аргументам, охранник не стал — качнув шлемом и зажав вторую подмышкой, он коротко поклонился, и, сделав шаг вперёд, закрыл собой удалявшегося в окружении всё так же весело щебетавших девиц щёголя.

Дождавшись, когда весело гомонящая толпа скроется в корабле, телохранитель, закинув на плечо свой обрез, стащил с головы шлем, и, бросив в него обе пачки бонов, вытер с лица пот.

— Добрый день, господа, — приведя себя в порядок, поздоровался он со всё ещё пребывавшими в ступоре от увиденного людьми: — Прошу прощения. Молодой господин Марков… Ну, молодой он, — Сэм извинительно развёл руками: — А господин Марков — старший послал торговое дело осваивать. Сами понимаете — без отцовского надзора, на природе, молодой господин… Ээээмммм… Скажем так — устал от перелёта. Да. Переутомился.