Братство: Опалённый

— Во-первых — ради Императора. А во-вторых… Вот, держи, — обломок приземлился в ладонь врача, пятная её каплями не успевшей застыть крови: — Этот разговорился потому, что парни Самсонова его по башке отоварили — поломали электронику.

— Допустим. — Сделав пару шагов, Док скинул кусочек обратно в ванночку: — Что теперь — всем головы прикладом кроить будем?

— Будем! Раздам дубины и будем, Док!

— Варварство.

— А хоть и так. Ты мне лучше скажи — удалить её ты бы смог? Не задевая мозг?

— Смотреть надо, — развёл он руками: — По этим обломкам — не скажу, сэр.

— Так смотри, сюда смотри, — откинув простыню с лица Корнелиуса, Сэм ткнул пальцем в лоб трупа: — Вот — смотри! Мало? Ещё трупов притащим. Послушай, Жвалг, — подойдя к врачу, он взял его за лацканы халата: — Ты — знаешь, что я чужой здесь. Это — не мой мир, и мне, мне, Док, плевать на вашего Императора. Но — не на людей. С ними-то зачем так? Вот об этом я его спросить хочу — зачем? Глядя ему в глаза спросить — зачем?! Понимаешь?

— Да понимаю я, — осторожно высвободив свой халат он отошёл к своему столу: — Это я, как раз и понимаю. Сам бы спросил — за что такая цена? Вот только не верю я, что найдём мы его. Святая церковь — сам знаешь, свои секреты эти парни хорошо прятать умеют.

— Вот и посмотрим, насколько они хорошо прятать умеют. Пять лет прошло, Док. Пять. Расслабились они.

— С чего бы вдруг?

— Ты это видел? — протянув ему планшет, Люциус снова вывел на экран картинку с игрушкой.

— Мило. Но не более — нам-то какой с неё прок?

— А такой… — вызвав более подробную информацию, Сэм ткнул пальцем в адрес изготовителя: — Вот!

— Ну? Созвездие Черепахи. Обычные, среднеразвитые миры. — Наморщил лоб, припоминая детали: — Немного фермеров, немного шахтёров. Курорт местного значения… Нравы патриархальные. В общем — типичный середнячок. Что там может быть интересного, сэр?

— Ага, Жвалг — именно — ничего интересного и вдруг они начинают вот такие игрушки клепать. С какого перепоя? Это же другая технология.

— Эээ… Купили? Завод?

— Тогда уж заводы… Не. Сам подумай — это же новинка, только-только в продажу выкинули — причём сразу массово. А значит — заводы, логистика, дизайнеры, художники — про тех, кто тут всю начинку придумал я и вовсе молчу — это же надо микросхем, плат всяких наделать — и не просто наделать — скомпоновать — что б компактно было.

— Думаете, сэр? — он чуть склонил голову раздумывая над услышанным: — Там всё это?

— Надеюсь, — кивнул Сэм: — Но, даже если там ничего нет — какие-то хвосты мы найдём. В чистое поле — с коробками, забитыми игрушками, я не верю.

Палуба под их ногами мягко качнулась, показывая, что корабль ушёл в прыжок и Люциус довольно потёр ладони: — Движемся к Черепахе, Док. Так что…

Раздавшийся стук в дверь, заставил его замолчать.

— Заходите, что случилось? — Напрягся врач, увидев, как в отсек начали заносить тела, упакованные в одинаковые чёрные пакеты: — Кто это? При захвате?

— Да не наши это, — зашедший последним Самсонов, стащил шлем и вытер ладонью вспотевшее лицо: — Это те, с «Очищающего». Люциус приказал вам тушки доставить. Вы тут, сэр? — Увидев своего командира, Михаил поспешно нахлобучил шлем и неловко откозырял: — Выполняю ваше приказание, сэр — по доставке тел особо упороты… простите — упорных.

— Вижу. Спасибо, — коротко кивнув ему, Сэм повернулся к врачу: — Лететь нам с неделю Док — я к тому, что времени у тебя достаточно будет. Ищи. Очень прошу — найди, как гадость эту электронную у них из мозгов вытащить. Амброзий — мне разговорчивым нужен, а эти железки… Впрочем — чего говорить, ты и сам всё понимаешь.

— Понимаю, — присев на корточки Док расстегнул один из мешков, высвобождая голову неудачливого защитника корвета. Это был мужчина средних лет ничем ни примечательной наружности — человек как человек, в толпе глянешь и тут же забудешь, не желая загромождать память лишними деталями. От обычного прохожего он отличался только одним — на его голове, пережив все перипетии произошедшего, красовалась небольшая, расшитая белым бисером по черному фону, шапочка, смотревшаяся абсолютно инородной в сочетании с перемазанным копотью и засохшей кровью комбезом.

— Он что? На мессу собирался что ли? — Наклонившись, Сэм попробовал стащить с головы покойника пилеолус, часто украшавший собой тонзуры слуг Божьих. Но — то ли эта ермолка была приклеена, то ли она держалась на голове каким-то другим образом — пальцы только скользили по материи, не позволяя обнажить череп погибшего в бою брата.

Снять её удалось только, применив скальпель — его тонкое лезвие рассекло скрытые под материей путы и пилеолус откинулся назад, обнажая целый ворох тонких проводов, шедших от небольшой изогнутой пластинки, пришитой к изнанке шапочки, прямо в череп, на коже которого ещё краснели следы швов от проведённой совсем недавно операции.