Братство: Опалённый

— Образец три-семь. Сбоев нет. — Раздался спереди отчаянно шепелявящий голос и Сэм прищурился, пытаясь разглядеть сказавшего это — резкий белый свет отчаянно резко глаза, вынуждая его часто-часто моргать, сбивая невольно выступившие слезы. К счастью, на очистку зрения не потребовалось много времени — сморгнув пару, может тройку раз он, наконец, смог разглядеть говорившего — перед ним, закутанный в темно бордовую длиннополую рясу и, глубоко надвинув на лицо капюшон, стоял монах, отчего сердце Сэма пропустило удар, а сознание обожгла мысль — «Неужто всё уже кончилось? Не начавшись?!»

Меж тем монах, сверившись с чем-то внутри небольшого и щедро покрытого узорами, деревянного ларца, поднял голову и, в свете всё так же пронзительно бьющего освещения, проблеснул, скрытый то того, крупный — почти в половину лица, монокль.

— Образец три-семь годен. — Вновь сообщил он своему ларцу, и немедленно, выскочившая у него из-за спины, длинная механическая рука с двумя плоскими пальцами, безо всяких церемоний вытряхнула Сэма на пол, мягко ухватив его поперёк туловища.

— Объект три-восемь, — сделав шаг вбок, монах застыл напротив следующей капсулы: — Фиксирую сбой. — Прошепелявил он — механическая клешня, теперь Сэм видел, что вырастала она из объёмного контейнера, закрепленного на спине монаха, метнулась вперёд, чтобы, спустя несколько секунд выкинуть на каменный пол мумифицированные останки человека.

— Объект три-восемь. Утилизация. Сервиторы — приступить. — Потеряв интерес к погибшему, монах сделал очередной шаг в сторону, словно уступая место упавшим на тело откуда-то сверху тусклым округлым предметам, пчелиным роем выскочившим откуда-то сверху — из мешанины переплетавшихся, на потолке, труб.

Серо жёлтые объекты замедлили свой бег, кружась над телом, словно осознанно давая время человеку полюбоваться собой.

Присмотревшись, Сэм, к своему удивлению и, одновременно, отвращению, опознал в этих, почти сферических, гостях, человеческие черепа, над которыми сильно поработал некто имеющий не только хорошие инженерные навыки, но и обладавший довольно таки извращенной фантазией.

Так, из глазниц, пускали блики сложные, многолинзовые системы, волосы этим созданиям, заменяли редкие пучки торчавших из затылка антенн, а там, где у них при жизни был рот, сейчас присутствовала громоздкая округлая деталь, завершавшаяся мелкой решеткой, наводя на мысли о скрытой за ней динамиком.

Снизу, занимая всё пространство от подбородка и до затылка, был прилеплен небольшой короб, из которого торчала тонкая ветка односуставчатого манипулятора, завершавшаяся двупалой клешней, да торчал короткий хвост, от рассмотрения которого Сэма вновь замутило — он состоял из четырех позвонков, густо перевитых разноцветными проводами.

Выпростав из-под нижней челюсти тонкие манипуляторы, Сервиторы — помощники верных слуг Золотого Трона, неожиданно подсказал ему память, вцепились клешнями в тело и натужено загудев, унесли его вверх, скрывшись среди переплетавшихся над головой труб и кабель каналов.

— Объект три-семь. Встать. — Новый монах, стоявший перед Люциусом со сложенными на груди руками, отличался от предыдущего только цветом своего облачения — его ряса была темно синяя.

Выпрямившись и вытянувшись перед этим священнослужителем, Сэм замер, ожидая дальнейшего развития событий.

— Немой что ли? — качнув капюшоном монах протянул к его лицу руку: — Представься, объект!

— Сэ… Сэм Люциус… Господин монах!

— Плебейское имя, — недовольно качнув головой, отчего края капюшона пришли в движение, констатировал тот: — Замри! Смотреть на ладонь!

Растопыренная прямо перед носом Сэма пятерня вдруг окуталась лёгкой дымкой, а между пальцами появились, сплетаясь меж собой короткие молнии. Одновременно с этим Люциус ощутил, как нечто большое, гигантское, рассматривает его откуда-то сверху, проводя по всему телу невидимым гребнем в поисках чего-то запретного, темного и омерзительно опасного.

— Следов Хаоса, или иной ереси, не обнаружено. — Довольно качнул всем корпусом монах в сторону висевшего рядом с ним сервитора. Этот, в отличии от предыдущих, имел на виске круглую печать красного сургуча, из-под которой свешивалась вниз небольшая бумажная лента, густо покрытая неразборчивыми письменами.

— Идите, брат. Да осветит Он путь вам. — Сцепив между собой большие пальцы он прижал руки к груди, разведя в стороны ладони, явно демонстрируя какой-то местный ритуал и снова поклонился.

— Куда идти? — Спросил ему в спину Сэм, безуспешно пытаясь повторить этот жест, но монах, как и предыдущий, уже полностью потеряв интерес к его персоне, стоял перед следующей капсулой — той самой, откуда выпал труп, и медленно водил руками изучая её пустое нутро.

— Объект три-семь! Примите! — Тонкий и неприятный как комариный зуд, голосок, заставил Люциуса оторвать взгляд от монаха и повернуть голову в сторону источника звука.

Прямо перед ним, держа в тонкой лапке небольшой сверток, висел сервитор.

— Прошу забрать, — вновь пискнул он и нетерпеливо дернулся: — Одевайтесь. Следуйте за мной.