Братство: Опалённый

Толчок остановившейся платформы прервал его рассуждения — перед ним, заполненный красноватым сумраком, простирался нулевой, начальный уровень этого мнимого мира.

Его первый шаг по давно покинутой локации совпал с прохождением второй волны Хаоса, вновь бросившей инквизитора на колени ударом тошноты, заполонившей его тело. Тряхнув головой, Сэм поднялся на ноги, обшаривая взглядом десяток капсул, чёрным пунктиром, перегородившим ему дорогу. Судя по всему, программа, управлявшая этой реальностью, сделала выводы оценив количество игроков и радикально уменьшив количество точек респа.

Уже полностью сформировавшиеся фигуры Тех Пристов Хааоса — от своих светлых ипостасей они отличались разве что более гнутыми и покрытыми шевелящимися наростами серворуками, медленно бродили вдоль капсул, не обращая никакого внимания на инквизитора — программы, определяющие их поведение, должна была принести третья волна и Люциус спешил найти Октодуоса до её появления.

Верх четвёртой, с ближнего к нему края, капсулы сморгнул, меняя цвет с желтого на зелёной, но шедший мимо бот даже не обратил на это внимания, продолжая впустую поднимать и опускать свою клешню. Оттолкнув приста, бот не обратил на такое непочтительное поведение никакого внимания, он замер перед капсулой ожидая момента раскрытия её створок.

Ожидание, к облегчению Сэма с тревогой ожидавшего приход третьей волны, оказалось не долгим. Спустя всего секунд пять, с того момента как он оттолкнул механика, огоньки, венчавшие капсулу, полыхнули особенно ярко и крышка, скрывавшая возрождавшегося игрока, поползла вверх, сопровождая своё движение легким скрипом.

Не дожидаясь пока она полностью завершит свой путь, Люциус нырнул в открывшееся нутро, вытаскивая ещё не пришедшего в себя игрока. В том, что она содержит Октодуоса, Сэм не сомневался ни секунды — слишком мало было здесь живых и вероятность, что в капсуле окажется кто-то иной была не то чтобы ничтожно мала, нет, она скорее была отрицательной, гарантируя инквизитору нужный вариант.

Оттащив безвольное тело за капсулу — всё же боты могли обрести сознание в любой момент, он легонько похлопал бывшего магистра по щекам, приводя его в сознание: — Ну, морда императорская, — видя, что взгляд красавца начинает принимать осмысленное выражение, произнес он: — Прочухался?

— А, это ты? Глумится пришел? — Не стал скрывать что узнал его тот: — Ну так давай, начинай!

— Нет, Ваше Величество, — видя, что Двадцать Восьмой повелитель Галактики пришёл в себя, Сэм предпочёл перейти на соответствующий тон. А то мало ли…

— Ваше Величество, — склонив голову в поклоне, почтительным тоном продолжил он: — Империя в огне. Планеты и целые созвездия истребляют друг друга в братоубийственной бойне. Мириады детей стали сиротами, болеют и голодают. Император — вернетесь! Люди молятся о вашем, мой господин, возвращении. Вернитесь, молю вас я.

— Молятся? Быдло! — Оттолкнув его руку, Октодуос выпрямился, презрительно глядя на Люциуса: — Чего ради мне возвращаться? Снова взваливать на себя роль заботливого Отца? Скажи мне — чего ради? Чтобы со всех экранов вновь критиковали мои решения? Опять сутками не спать, ломая голову над тем как шестью… или пятью — не помню, хлебами накормить голодные мириады? Да-да, приятель, те самые мириады, что даже не скажут спасибо, посчитав что я и так обязан был это сделать! Император обязан заботиться о своих подданных! — Отойдя в сторону он воздел руки вверх: — Обязан! Ты же — Император! Спаси нас! — Повернувшись к Сэму он требовательно взмахнул рукой: — Ты тоже так считаешь? Что я — обязан? Ты! Как твоё имя?

— Сэм Люциус, мой господин.

— Сэм… Сэм… Сэм, — несколько раз произнес Октодуос, копаясь в своей памяти: — А не ты ли, Люциус, тот самый, что явился к нам из какого-то другого мира? Помню, мне докладывали про такого…

— Да, Ваше Величество. Это я.

— Так скажи мне, чужак, чего ты не в своё дело лезешь? Это не твой мир и не тебе просить… Ха! — осенённый внезапной мыслью, Император хлопнул в ладоши: — Смотри, Сэм-из-Другого-Мира! Ты ратуешь за это стадо — ты, чуждый нам. Так?

— Да, — не понимая к чему он клонит, Люциус предпочёл отвечать кратко.

— Но заметь! Ни один из местных, ни-о-дин, — покачал он пальцем перед лицом Сэма, повторив: — Ни один! Не пришёл меня просить! Им плевать! Неблагодарные! Так пусть они горят! Пусть все сдохнут!

— Но, Император…

— Чего? — Сложив руки на груди бросил на него недовольный взгляд властитель.

— Возможно, они просто не смогли? Вы допускаете мысль, что мне — как чужаку, было проще пробиться к вам?

— Не допускаю, — отрицательно дернул головой тот: — Захотели бы… Вот ты — не рожденный здесь — сумел? А они нет.

— Император, — тошнота, покинувшая было Сэма, вернулась вновь, скручивая его тело мучительной судорогой: — Император, — повторил он, преодолев приступ и удерживаясь от падения только благодаря капсуле, очень своевременно оказавшейся за его спиной.