Братство проигравших

Три столба и парящая над ними крыша - сквозь треугольную беседку на мосту они вернулись на берег, полюбовавшись зарослями лотоса. Пройдя несколько шагов, Сяо Лон завел Клару за угол и показал заросли бамбука, маленькую рощу, что колыхалась у белой стены. Они поднялись на террасу и прислушались к звукам, которые издавал бамбук, когда налетал порыв ветра. Сяо Лон улыбнулся снова: "На самом деле эта веранда называется слушая шум дождя. Знаешь, мой любимый звук - стук дождевых капель о крышу или о стекло? Как будто ходит кто-то вокруг тебя частыми шажками. Но у нас в Чанчуне, ты заметила, почти никогда не бывает ни облаков, ни дождя. Зимой даже снег едва покрывает землю".

Когда-то на застекленной веранде или на чердаке Клара ловила шум дождя. Она лежала на старом диване, и рядом был кто-то, но кто? Она не могла вспомнить. Капли дождя стучали в окно, и она засыпала, потом просыпалась, видела сквозь стекло все то же серое небо и слышала тот же равномерный стук.

Шум тростника едва доносился. Где-то Клара просыпалась и видела сквозь стекло то же серое небо и слышала равномерный стук. Она засыпала, и капли дождя стучали в окно. Она не могла вспомнить: рядом был кто-то, но кто? Она лежала на старом диване. Она ловила шум дождя когда-то на застекленной веранде или на чердаке.

Сяо Лон вывел ее из задумчивости, сжав кисть ее руки: "Видишь две беседки вдалеке? Одна называется занесенная снегом, другая - в ожидании весны. Куда мы сначала пойдем?" - "В занесенную снегом".

Беседка имела лишь две стены; с южной и с северной стороны она была открыта. Сухая сосна примостилась у порога. "Когда я думаю о зиме, я вспоминаю историю Ли, электрика, - сказал Сяо Лон. - Он чинит проводку у нас в районе, вворачивает лампочки, вообще ремонтирует, где чего сломалось. Зимой у него больше работы, потому что люди чаще жгут свет. После работы он закладывает за воротник - здесь на севере больше пьющих, чем в других районах Китая. Влияние русских, должно быть. Как-то раз я сидел с ним в кабаке. Мне нравится слушать, что рассказывают люди. Часто, когда я в первый раз вижу человека, я сочиняю о нем историю: откуда он пришел, кем он мог быть. Когда я слышу о его подлинной жизни, я сравниваю придуманное мной с тем, что есть на самом деле. Жизнь электрика Ли я тоже вообразил во всех подробностях, когда видел его рябое лицо и большую голову на тщедушном теле. Один раз я увидел его в кабаке и пригласил пересесть к нам. Он выпил и рассказал нам, что неделю назад его вызвали на окраину города, где в одном доме не горел свет. Он сошел на последней остановке автобуса. Тогда поднялся такой буран, каких в нашем краю и не бывает. Ли поднял воротник худого пальтишка и все же шел вперед, хотя и медленно. Наконец он отыскал в полутьме одноэтажный деревянный дом, стоявший особняком. Он постучал в дверь, и ему открыл кто-то, державший горящую спичку. Пробки оказались очень старыми, тридцати- или сорокалетней давности. Для электрика это не составило проблемы, он знал об электричестве больше, чем кто бы то ни было на много миль вокруг. Через несколько минут свет вспыхнул, и первое, что Ли увидел, были книги на полках в старомодно обставленной комнате. Он спустился с табуретки, и семья бросилась благодарить его, отец, мать и сын; первым он узнал сына, хотя у него не осталось фотографий. Он сел, будто устав, и мать принесла ему чая. Он превозмогал желание остаться как можно дольше в этом доме. Память о том, что произошло когда-то, гнала его прочь. Ему надо было предупредить их, но как - он не знал. Ведь если он признается в том, что он их сын, они не поверят ему. Их сын будет профессором, как отец, или музыкантом, у него прекрасные способности. С чего он станет ходить по домам чинить электропроводку? Ли почувствовал, что его визит затянулся, что окружающие ждут уже, чтобы он ушел, но из вежливости не подают виду. Он поблагодарил за чай и, получив деньги, вышел, оставляя отца и мать и себя самого в деревянном доме, полном книг, в буране, в судьбе, из которой он не мог их вырвать. Это ли карма? - спросил он меня, и хотя я много знаю о буддизме, я только пожал плечами. Теперь я думаю, что должен был подтвердить, мол, это действительно карма, иначе он никогда не перестанет ощущать свою вину перед ними".