Братство Трилистника (СИ)

Льва Камаева я узнал сразу. Да я и встречал его на том памятном совещании в доме Резановых в Новой Вологде. Хотя, конечно, открыл мне слуга, и только узнав, что я от графа, пошёл за хозяином дома, оставив меня ждать в приёмной комнате.

Он спустился вниз из кабинета. Взгляд его был задумчивый и немного усталый.

-- Письмо от графа Резанова, -- я протянул запечатанный конверт. Камаев вздохнул, взял конверт, пробежал глазами и предложил мне сесть на одно из кресел.

-- Вы опоздали, молодой человек. Я понимаю, что непросто вам было добраться, но... могли бы как-то поторопиться.

-- Извините, нас задержали в Ясеневом Перевале, -- и я рассказал про восстание в городе и смену власти.

Тот покивал головой. Мол, понимаю, но и вы меня поймите...

-- Вы поймите меня правильно, молодой человек. Я выполню все мои договорённости с графом и с Кондратием Рылеевым. Поставки оружия и боеприпасов будут. Все дела мы будем вести через русско-американскую компанию и через людей Рылеева, которых он оставил в Новоархангельске, отбыв в Калифорнию, -- тут я опять мысленно обругал уже Афанасия, который не ввёл меня в курс дела. - Есть только одна проблема. Связь с повстанческим движением должна была осуществлять моя дочь, Аня...

-- Что с ней? -- спросил я быстро, и в моём голосе послышался испуг.

Камаев поглядел на меня немного недовольно.

-- Известия о том, что в Калифорнии началось восстание, настигло её, едва-едва она возвратилась. Аня не находила себе места, страдала, что покинула Побережье в такой ответственный момент из-за ссоры с каким-то юношей.

При этих словах я покраснел, но Лев Александрович, то ли не заметил, то ли не подал виду.

-- Она металась, как птица в клетке. А тут ещё известие о восстании в Ясеневом Перевале. Причём принесшие новости купцы говорили, что оно только началось, и были уверены что, восстание подавят, если горожане не получат помощь. Как назло здесь вертелся этот поляк - Валериан Лукасиньский. Он только-только приехал из континентальной России. Что-то там не поделил с масонами. Вот он решил, собрав войско, пойти на помощь к Ясеневу Перевалу. Человек он был здесь новый, поэтому ему понадобился проводник, а лучшего проводника, чем Аня, сложно сыскать. И ей давно на месте не сиделось, так что, несмотря на мой запрет, ушла вместе с ополченцами Лукасиньского.

Я сидел и не очень понимал, зачем он мне всё это рассказывает. На мгновение показалось, что Лев Камаев знает о моих отношениях с его дочерью. Но он развеял мои опасения.

-- Поэтому отправить боеприпасы и обмундирование я смогу только через месяц, когда из Петропавловска вернётся мой доверенный человек.

Хорошо, что я сдержался, чтобы не издать вздох облегчения. Иначе был бы неправильно понят суровым купцом.

-- Да, неприятная ситуация, -- добавил я. -- Не подскажете, где мне остановиться тогда в городе?

-- В трактире на Портовой улице, -- посоветовал купец. - Там место приличное да и людей пока не очень много. Все на войну уехали.

Из дома купца я вышел немного расстроенным. Всё-таки я надеялся встретить Аню и объясниться с ней, но не сложилось.

Уже подходя к трактиру, я опять столкнулся с Яновским.

-- Что? Будете вербовать людей на войну по кабакам? - издевательски спросил он.

Я бы сильно разозлён, поэтому не стал щадить его больное самолюбие. Кроме того, я прекрасно знал историю его жизни, как уже прошедшую, так и ту, которая ему только предстояла. И симпатии она у меня не вызывала. Сами посудите: добиваться всеми возможными способами поста правителя Аляски, а едва его получив и поняв, какой груз проблем к нему прилагается, начать проситься снять его с этой должности. Ведь люди, которые здесь живут, ему доверились.

-- Если надо, то и по кабакам. Раз уж на посту правителя Аляски оказалось такое ничтожество, которое вместо того, чтобы продолжить дело великого Баранова, предпочитает жаловаться на судьбу, на то, что ему вместо синекуры досталась ответственная должность, на которой надо работать, а не мечтать о миллионах тестя. И да, который вместо того, чтобы поддержать восстание на Побережье и обеспечить снабжение Аляски хлебом из Калифорнии, встаёт в позу: "Я, дескать, дворянин, офицер и присягал императору". Вот только какому? Ведь ваши действия скорее в интересах Британской короны, а не Российской.

Это было глупо. Каким бы ни был плохим правителем Яновский, но он здесь был главным, и в его власти было, например, выдать меня англичанам. Или посадить в острог. Но, видно, был такой день - он вспылил и тоже наделал глупостей. Надо сказать, что к тому времени, как я завершил монолог, у нашей ссоры оказалось немало свидетелей, выглянувших из трактира. И вот при всех этих свидетелях капитан Яновский вызывает меня на дуэль. Я принимаю вызов и обращаюсь к трактирным завсегдатаям с просьбой к кому-нибудь из них стать моим секундантом.