Братство Трилистника (СИ)

Осенние ночи в Орегоне весьма неприятны. Особенно когда ночуешь без крыши над головой, без возможности развести огонь, а с неба накрапывает мелкий дождик. Так что мы даже обрадовались, когда с первыми лучами рассвета упорные кавалеристы пошли в очередную атаку. На этот раз они не собирались отступать, твёрдо решив прорываться. Паттерсон решил раскатать нас в блин, пока не поздно.

Нас ждало несколько часов ада. Мы еле удерживали холм, иногда ходя в штыковые атаки, от безысходности. Пару раз нам помогли казаки, бестолково носящиеся по полю. Эти ребятки хороши для атаки, но не для той глухой обороны, в которой сидело войско Лукасиньского.

А в полдень всё закончилось. В тыл британцам ударил наконец подошедший Карл Готлибович фон Керн. Я решил, что можно уже расслабиться и отдохнуть чуток, как на горизонте опять показался конный отряд, но судя по скорости, эти ребятки просто собирались прорваться, чтобы уйти на юг.

-- А вот хрен вам! -- решили мы с Тимофеем и приказали открыть огонь по коням скачущих впереди всадников. Естественно, начался цирк-шапито, с красивым, можно сказать, постановочным, кувырканием.

Это, кстати говоря, пытался вырваться Паттерсон. Но у него ничего не вышло. Бегство оборвалось пленом и сломанной рукой. Нет, сломали руку ему не мы. Это генерал с лошади упал. И удачно причём -- он только поломанной рукой отделался, другим повезло не так, как ему. Кто-то уже не встал, а кто-то остался инвалидом.

За это, а также за то, что удерживали холм, не давали британцам зайти в тыл, Лукасиньский нас повысил, мне вручили погоны штабс-капитана, а Сверчкову майора. Кроме того, я получил орден Калифорнийского Медведя, и нас записали на получение медали.

Мы стояли и радостно скалились, глядя в никуда, а в голове была только одна мысль: уйти, пожрать и поспать в тепле. Собственно говоря, командование это осознало и нас выпроводило, пока мы не начали портить торжественный момент, зевая и засыпая.

Проспали мы нормально, до утра. Как раз успели послушать приказ, зачитанный нам. Увидев плачевное состояние войска, фон Керн решил расквартировать в Шпанберге армию Лукасиньского, а самому как можно скорее отправиться к Новой Вологде. Нам надлежало приводить себя в порядок и ждать подкрепления, которое должно было прийти с Луниным. Услышав приказ, войско прокричало трёхкратное "ура!" фон Керну и расслабилось на неделю. На больший срок не позволил Валериан Лукасиньский. После того, как убедился, что все отдохнули, отъелись, начал наводить дисциплину железной рукой.

С нашей ротой проблем не было. Нам хватило пары дней на отдых. Так что мы были практически в боеготовности, если не считать некоторой недоукомплектованности. Всё потому, что британцы нас слегка потрепали, хотя на фоне остальных можно было сказать, что мы легко отделались, практически без потерь. В общем, бездельничать было неохота, да и чем было себя занять в Шпанберге, который был скромным шахтёрским поселением? Так что мы проводили учения, обучали солдат работе со штыком, улучшали стрельбу. Помогали остальным офицерам, которые в большинстве своём до войны были гражданскими.

Через две недели нас и остальных офицеров -- в штаб. Лукасиньский был мрачен, как сто чертей. Когда огласили новости, мы поняли, почему.

Адольф Фредерик, герцог Кембриджский, вместе с подкреплением высадился в Анхелесе и, не мешкая, двинулся к Новой Вологде. Это известие принёс нам посланник генерала фон Керна. Нам оставалось решить, будем ли мы дожидаться Лунина с подкреплением и боеприпасами или пойдём на подмогу армии Карла Готлибовича прямо сейчас.

Глава 8 (XIX век)

Оборона столицы

Окрестности Новой Вологды 1820 год

Есть что-то общее между людьми и странам. Новые государства рождаются, как и люди, в дерьме и крови.

Эта мысль меня преследовала всё время битвы, которое вошла в историю как "сражение на реке Секвойе".

Но на военном совете было всё-таки решено дождаться прибытия Лунина с подкреплением и только после этого двигаться к Новой Вологде, где держал оборону фон Керн. Мы успели вовремя: как раз после форсирования британцами реки объединённые армии Побережья, ведомые Резановым, фон Керном и Лукасиньским, подошли к ним.

Я не знал тогда ещё, что первыми атаковали англичане. Для меня бой начался командой Сверчкова, получившего пакет от Валериана Лукасиньского. Наша рота, маневрируя, старалась блокировать правый фланг от непрерывных атак британцев. Вспомнились ещё не написанные строки Лермонтова: "Два дня мы были в перестрелке, что толку в этакой безделке". Да, действительно, в это время толку было мало. Разве что для того, чтобы из-за засады ударить по кавалерии. Но пока труды тёзки нашего командира, Карла фон Клаузевица, не опубликованы, приходилось пробавляться теорией Жомини. Хотя в условиях колониальной войны это было вообще не то.