Братство Трилистника (СИ)

В ту пору уже играли в теннис. Правда, правила отличались от тех что я знал, но слово такое было известно.

-- Тебя таким мячиком чуть не зашибло, -- пожал плечами Сверчков. - Хотя да. Получается из пушки по воробьям.

Я пропустил его иронию мимо ушей, выдохнул дым, посмотрел на то, как он улетает вдаль, и задумчиво проворчал:

-- Знать бы, какой хитрый план задумала наша святая троица командиров. Потому что, не придумай они ничего хитрого, -- это умник, Локхид, что-то придумает сам и убедит в этом герцога Кембриджского.

-- Не ошибусь, если скажу, что ты не любишь Локхида? - Спросил у меня мой друг-командир.

-- Не люблю, -- отрезал я. - Он был комендантом той тюрьмы в Анхелесе, откуда меня вытащила Эмма.

Хитрые планы отцов-командиров мы узнали на следующий день. С утра прояснилось, и ненадолго установилась солнечная погода. Из штаба примчался вестовой и передал Сверчкову приказ: при первой атаке британцев изображать паническое отступление, практически бегство. Не сговариваясь, мы с Афанасием достали карты и ещё раз изучили расположение войск. Наша и бывшая сеславинская рота стояли близко к центру. И тут до нас медленно начало доходить, что хотят провернуть отцы-основатели, они же отцы-командиры. Вернее, нам показалось, что мы разгадали их план.

-- Не прокатит, -- резюмировал я. - Этому приёму уже реальная тысяча лет, его не то, что в военных академиях, -- в школах изучают. Герцог Кембриджский, может, и не очень ярко смотрелся, противостоя наполеоновским генералам, но он не дурак.

Построив наших солдат, мы начали перестрелку с оппонентами. Это мы всегда любим: нас хлебом не корми -- дай изобразить классический приём ведения огня. В общем, мы чуть увлеклись, с трудом заметив, что наши соседи начали активно имитировать бегство. Пришлось заканчивать развлечения и начинать бегство. Но отступали грамотно и аккуратно, оружия не бросали и даже иногда огрызались. Боковым зрением я фиксировал обстановку. Нет, с флангов не обходят кавалерией. И то хорошо, потому что наверняка для таких случаев у британцев наверняка есть пара сюрпризов.

Вопрос оставался в том, долго ли нам бежать. Афанасий уверял, что до леса. Так и есть: у леса встали и приготовились к штыковому бою. Но повеселиться нам не удалось, потому что тут начали отступать уже британцы. На мгновенье нами овладела растерянность. Всё-таки мы не для того бежали к лесу, чтобы потом обратно бежать за британцами. Но потом быстро сообразили. Открутили штыки, выстроились и дали пару залпов в спину отступающим британцем. На видимом нам участке битвы началась паника. Солдаты стали бросать оружие и сдаваться в плен.

Мы со Сверчковым облегчённо выдохнули. Конечно, битва ещё не закончилась, но мы явно переломили ход сражения в свою пользу.

Сражение продолжалось до завтрашнего утра и ещё сутки, мы вылавливали разрозненные группки солдат по окрестным лесам. Адольф-Фредерик, герцог Кембриджский, а также генерал Локхид, его военный советник, покинули поле боя, не дожидаясь окончательного разгрома.

Как оказалось, в те дни, когда мы мокли под проливными дождями, Резанов провёл в тыл британцев драгунов (и откуда он их только взял) и казаков. Когда мы начали отступать и оттягивать на себя пехоту... Что случилось дальше, понятно. Пехота втянулась следом за нами, зашедшие в тыл драгуны отрезали основные силы от артиллерии. Тут как раз вступила в дело уже наша артиллерия. Британские пехотинцы стали отступать, чтобы пробиться к пушкам... но получили в спину свинца от нас. После чего и начался хаос, а командование покинуло поле сражения.

Хотя уехали они недалеко и к вечеру прислали парламентёра с предложением переговоров. Прибытие посланника проходило на наших глазах, потому что мы ошивались около штаба с простой целью выяснить, отдадут ли под командование Афанасия Сверчкова роту Сеславина.

-- А почему бы нам не захватить сейчас и Кембриджа, и Локхида, а затем двинуться маршем на Анхелес? - Задал я риторический вопрос, созерцая, как британца отводят в штабную палатку.

-- Не вздумай предложить это Резанову или Лукасиньскому, -- ответил мне проходящий мимо Ян Скржинецкий. - Они крайне щепетильны в вопросах чести.

Подождав, когда поляк скроется среди своих кавалеристов, я опять задал интересующий меня вопрос:

-- Интересно, Лукасиньский всю масонскую ложу Польши сюда притащил или всё-таки оставил немного на развод?

Ответом мне стал дружный хохот моих боевых товарищей. Я с грустью осмотрел их ряды... Да, под Шпанбергом мы потеряли немало, но нашей с Афанасием роты это почти не коснулось. А вот в это битве Смерть хорошо погуляла с косой по нашим рядам.

Спустя час Резанов и фон Керн в сопровождении охраны покинули лагерь, оставив на хозяйстве Валериана Лукасиньского и Михаила Лунина.

Глава 9 (XIX век)

Временное перемирие

Новая Вологда - Шпанберг 1820 год