Братство волчьей стаи

— Его уже похоронили.

— Я хочу в этом убедиться.

— Я могу вам устроить свидание. На том свете. Там и убедитесь.

— Что ж, я готова умереть, — набираясь смелости перед смертью, сказала она.

Подставить человека не трудно. Было бы желание, воля, силы и средства. Все это у Чащина было, поэтому не исключено, что Татьяну действительно обвиняли в убийстве на основании неопровержимых улик. Но видно, что-то пошло не так. Видно, Пахомов ушел от Чащина, поэтому он и не допустил, чтобы Татьяна покончила жизнь самоубийством. Возможно, он собирается предложить Олегу обмен. Чтобы заманить его в ловушку…

— Хорошо, завтра вы умрете.

— Почему завтра?

— На рассвете.

— А как же Олег?

— Олега больше нет. Но вы с ним встретитесь. Завтра. На рассвете.

Чащин повернулся к Татьяне спиной, сделал шаг и остановился.

— Вы любите Пахомова?

— Люблю.

— Тогда я жду от вас «спасибо». Могу принять его в письменном виде. Оставьте записку, когда пойдете встречать рассвет.

— Я подумаю.

— Всего хорошего.

Чащин ушел, появился охранник. Он взглядом велел ей зайти в свою комнату. Татьяна внимательно посмотрела на него, анализируя ситуацию. Она владела техникой рукопашного боя и, в общем-то, могла бы справиться с безоружным парнем. Но что дальше? Дверь, через которую можно было покинуть дом, уже закрыта на замок. Охрана знала свое дело.

Парень заметил в ее взгляде брожение смелых мыслей и предостерегающе качнул головой. Он не советовал совершать глупость, которая отправит ее как минимум в подвал. Татьяна вздохнула и зашла в свою комнату. Не надо дергаться, пусть Чащин увидит, с каким достоинством нужно принимать смерть…

Ночь Татьяна провела без сна. Она думала о прожитом, вспоминала Олега. И еще она долго читала «Отче наш», единственную молитву, которую знала. Татьяна не очень верила в Бога, но вдруг он все-таки есть? Вдруг ей действительно будет суждено свидеться с Олегом на том свете?..

Наступил рассвет, но за ней никто не приходил. Утром подали завтрак, а к обеду появился Чащин. И пригласил ее на обед.

— Да, я хочу есть, — кивнула она.

— Суп, вермишель, куриные котлеты, салат из китайской капусты. Больше ничего предложить не могу, — развел он руками.

— Да, я люблю куриные котлеты. Надеюсь, их подадут как последнее желание?

— Последнее желание перед казнью?.. — усмехнулся Чащин. — Вы так торопитесь умереть?

— Нет, но вы обещали.

— А если я передумал?

— Вы решили передать меня в руки правосудия?

— Если я это сделаю, вас посадят. Возможно, на пожизненный срок. Но достанется и мне. Тогда получится, что ваши друзья принесли себя в жертву напрасно.

— У вас плохие шутки.

— А у вас шутки неудачные.

— Это вы о чем?

— Напрашиваетесь на последнее желание. Разве это не шутка?

— Нет.

— Ну, хорошо… — Чащин сунул руку под пиджак, вынул оттуда пистолет «ПМ».

Потом достал из кармана платок, протер пистолет и протянул ей.

— В обойме один патрон. Вы знаете, что с ним сделать. Или страшно?

— Не страшно! — Татьяна выдернула у него пистолет.

Она понимала, что это фарс. Или обойма пустая, или патрон в ней безнадежно испорчен. Иначе бы Чащин не дал ей пистолет, который мог обернуться против него. А стрелять она умела. Но Чащин спокоен, он ничего не боится.

— Скажите, что вы пошутили, и я вас ни в чем не упрекну. — Он протянул руку, чтобы она вернула пистолет.

— Чему бывать, того не миновать.

Она вынула обойму, глянула на единственный в ней патрон, который производил впечатление боевого. Вернула все на место, передернула затвор.

— Пистолет Черновицына? — спросила она.

Это должно было напрячь Чащина. После такого вопроса мог последовать выплеск праведного гнева. Но Чащин не боялся, что Татьяна выстрелит в него. Значит, все-таки патрон липовый. Или боек спилен.

— Это уже не важно, — усмехнулся он.

— Да и выбора у меня нет.

Татьяна приставила ствол к виску и вдруг покрылась липким потом. А что, если патрон только собирались вывести из строя, но не смогли этого сделать? Да и боек никто бы не стал спиливать. Зачем, если пистолет Черновицына — та самая палка, которая хоть раз, но должна выстрелить. Рано или поздно Татьяну застрелят, и она должна это понимать. Но случиться это может рано, прямо сейчас. А умирать так не хотелось…

Но в то же время она должна умереть прямо сейчас. Если Олег вдруг жив, Чащин попытается взять его на живца. Он убедит его в том, что Татьяна жива, и предложит… Что-нибудь да предложит, чтобы заманить Олега в ловушку. И когда это случится, их убьют обоих. Тогда уж лучше Татьяна погибнет прямо сейчас.

— У меня нет выбора, — сказала она так, будто оправдывалась перед Богом.

И, пристально глядя на Чащина, нажала на спусковой крючок. И вздрогнула всем телом, когда раздался холостой щелчок.

— И что это значит? — с трудом подавляя вздох облегчения, сказала она.

— Это значит, что вы, Татьяна, женщина потрясающей смелости, — забирая у нее пистолет, сказал Чащин. — И я потрясен. И очарован.

— Где майор Пахомов?

— Он был вашим мужчиной?

— Почему был?

— Значит, был. Знаете, я ему даже завидую. Обладать такой женщиной…

— Вам это не грозит.