Братство волка

— Стыдитесь, стыдитесь, кавалер! — перебила его сестра Маглоар в негодовании. — Как вы можете верить этой клевете, вы, которому отец-приор сделал столько добра? И разве несет Леонс ответственность за преступление своего дяди, если б даже это преступление было совершено на самом деле? Вы знаете сами, каков характер этого юноши. Он очень добр, добрее, чем большинство мужчин, но и смелостью тоже не обделен. Узнав про то, что его дядя обвинен в убийстве маленького виконта и находится в заточении, мосье Леонс тут же прискакал во Фронтенак. Ему не позволили увидеться с отцом Бонавантюром, который содержится в своей келье под строжайшим надзором. Тогда этот славный молодой человек решился доставить дяде средства к побегу. Все было подготовлено, но заговор раскрыли. Он не упал бы духом после первой неудачи и пошел бы против всех властей, светских и духовных, чтоб оказать помощь своему родственнику, но сам приор передал ему строгое приказание не предпринимать ничего и смириться с тем, что произошло.

Сестра Маглоар говорила с жаром, ей совершенно несвойственным, видимо, в одном из уголков ее монашеского сердца ютилась романтичность юной барышни.

— Да, Леонс именно таков! — вскричала Кристина радостно. — Ах, сестра Маглоар, расскажите мне об этом подробно!.. Расскажите все, что вы знаете!

— Я знаю очень немного, милое дитя. С тех пор как аббатство подверглось интердикту, ничего неизвестно про то, что там происходит. Это рассказал мне последний посланный из Фронтенака. Пока он грелся в кухне, я всячески старалась разговорить его; но этот беглец был до того труслив, что я с трудом добилась от него нескольких слов. Как бы то ни было, мосье Леонс вынужден был отказаться от своих отчаянных попыток освободить приора. Он вернулся в Меркоар, чтобы продолжить охоту на жеводанского зверя, пока в аббатстве будет вестись процесс.

— Приор верен себе! — усмехнулась Кристина. — Несмотря на весь ужас своего нынешнего положения, он, кажется, не собирается отступать от своего прежнего плана. Но… Как странно было бы, сестра Маглоар, если б Леонс оказался победителем жеводанского зверя! Разве он не мог стать им? Он ловок, храбр, неутомим… Как вы полагаете, сестра?.. А вы, кавалер, что скажете?

Кавалер де Моньяк задумался.

— К несчастью, — ответил он наконец с очевидной досадой, — мне известно, что мосье Леонс не поехал в аббатство, несмотря на полученное приглашение. Он остался в окрестностях Меркоара. Так что вполне возможно, что, напав случайно на след жеводанского зверя… Пожалуй, даже не скажешь, кто хуже — беспутный барон или этот юноша, не дворянин, племянник монаха, обвиненного в преступлении.

Последнего замечания мадемуазель де Баржак будто не услышала.

— Но если это правда, если это действительно так… — забормотала она задумчиво, и голос ее дрожал от сдерживаемых чувств. — Но тогда он мог быть уже здесь… Отчего же он еще не явился в замок?

Она не успела договорить, как в гостиную вбежал слуга.

— Мосье Леонс только что приехал и просит позволения видеть вас, — доложил он своей молодой госпоже.

Если бы действием сверхъестественной силы замок вдруг подняло в воздух, три человека, находившиеся в гостиной, не могли бы испытать большего изумления. Никто не мог решиться ответить слуге. Наконец Кристина пробормотала с невыразимым волнением:

— Господи, неужели Ты меня пожалел?

— Я вас умоляю подумать…

— Кристина, милое дитя, подумайте, что вы еще можете ошибаться!

Мадемуазель де Баржак точно очнулась от этих слов кавалера де Моньяка и сестры Маглоар.

— Да, да, вы правы! Будьте со мной; я приму его как подобает владетельнице замка.

— Франсуа, — обратилась она к слуге, — просите мосье Леонса войти.

Спустя несколько минут в прихожей послышались шаги. Леонс вошел с какой-то извиняющейся неловкостью. Он был одет чрезвычайно просто, а вид имел растерянный и смущенный. Когда он увидел Кристину, щеки его покрылись легким румянцем. Он пристально смотрел ей в лицо и, возможно, даже не сразу заметил перемену в облике девушки — ее нарядное платье и дорогую прическу. Зато он увидел в ее глазах ту пустоту, которой не замечали люди, окружавшие ее все это долгое время. Фразы, заготовленные им заранее, куда-то испарились. Он остановился в нескольких шагах от владетельницы замка и ограничился одним глубоким поклоном.

Кристина не могла больше сохранять холодное достоинство, сдерживавшее ее душу, словно клетка. Она вскочила с места.

— Леонс!.. Вы… дорогой гость в Меркоаре.

Она растерялась, не зная, что еще сказать, и протянула ему руку. Юноша порывисто пожал ее:

— Как вы добры! Вы рады мне! Вы меня не презираете, вы не возненавидели меня!

— Ненавидеть? Презирать? Вас, мой друг? Вы не могли так думать! Леонс, мне известно ваше горе; я разделяю его. Но ваша твердость духа, ваша мудрость не могут изменить вам! Вы должны быть сильны!

Они сели рядом. Сестра Маглоар тепло приветствовала племянника приора, а кавалер, более сдержанный, лишь холодно ему поклонился. Леонс смог побороть свое волнение.