Братство: Возрождение

Сделав как он сказал и вытащив из салфетницы чистую салфетку, я принялся рисовать, сопровождая свои художества комментариями.

— Вот это — инкассатор, — посередине бумажки появился крупный овал, на котором я изобразил нечто вроде мешка с деньгами — что б сомнений ни у кого не было: — Вот катер, — выше и левее, я нарисовал ещё один овальчик — в несколько раз меньше: — Мы протянем переходной рукав между кораблями, — я соединил оба овала двумя линиями и поместил между ними человечка — кружок головы, кружок тушки и палки ручки-ножки: — И, по этому коридору, не объединяя корабли в один… Эээ… Массив, да — в массив, мы переберёмся из катера на инкассатор. А? Каково? Здорово я придумал?

— Это ты себя нарисовал, что ли? — он ткнул в человечка, а потом меня — в живот. Похоже да.

— Ты по существу давай, — сделав вид, что не расслышал его последние слова, пододвинул я ему салфетку: — Сработает?

— В теории — должно, а вот на практике, — он, с сомнением покачал головой: — Сэм. Теория гипера, хотя мы им пользуемся уже вон сколько столетий, до сих пор полна дыр. Да и не занимается ей никто. Гипермодули дорабатывают, да. Теорию — нет. Не платят за это. Так что, — он снова покачал головой: — Чёрт его знает. Вроде бы — да, а, с другой стороны — может гипер посчитает этот рукав, — штурман постучал пальцем по нарисованному мной переходнику: — Достаточным для объединения обоих кораблей в одно. Кто ж знает-то? Ты мне лучше вот что скажи — как ты рукав заводить будешь?

— Эээ… Рукав… Ну… — сказать по правде я об этом пока ещё не думал, и его вопрос привёл меня в замешательство: — Ну… Мы это — зависнем над аварийным люком инкассатора и раскроем рукав. Он, значит, прицепится к люку… Ну и всё. Готово.

— В теории да. А на практике как оно происходит? Не знаешь?

Я отрицательно мотнул головой.

— На практике — один-два бойца идут наружу. Переправляются на корпус цели и там, на его корпусе, помогают рукаву зацепиться. Вон — помнишь, как мы тот транспорт Копий потрошили?

Я кивнул — конечно я помнил тот транспорт, где я убил своего первого разумного в этом мире, и, на борту которого оказался тот злополучный груз замороженных женщин.

— Тогда первыми пошли парни Роже — они помогали рукав ставить. А тут? Вылезать за борт в гипере? Ну… Я не знаю, Сэм. Никто не знает — что там, снаружи. Никто не пойдёт, Сэм. И тебя мы не пустим. Не дёргайся, — он положил мне на плечо свою руку: — Не пустим.

— И что ты предлагаешь?

— Сэм. В принципе — людей посылать на корпус цели и не обязательно. — взяв в руку ложечку он поднёс её к кружке с чаем и покачал её в воздухе: — Хороший пилот смог бы подвести катер так, чтобы без коррекции прилепить зев рукава к площадке люка — для хорошего пилота это не сложно, благо оба корабля будут неподвижны относительно друг друга.

— Думаю, я справлюсь, — я потянулся за своим блином, всё это время ожидавшем меня м миске со сметаной, но фырканье Жбана заставило меня отвести от него, блина то есть, руку: — Ты чего?

— Ты? Справишься? Сэм, о чём ты? Тут пилот снайпер нужен!

— Это ты меня вот так криворуким назвал сейчас, да?

— Ну… Рулить ты умеешь, не спорю. Но этого недостаточно. Для такой работы — недостаточно.

— Ладно. Возьму кого-либо из пилотов. Доволен?

— Не справятся, — он покачал головой и принялся помешивать чай, старательно делая вид, что ему эта тема уже поднадоела.

— Жбан?

— А?

— Колись. Чего удумал?

— Я?!

— А то по тебе не видно. Ну?

— Сэм, — начал он, вздохнув, понимая, что играть придётся в открытую: — Я поведу.

— Ты? Нет, Жбан. Ты на Весельчаке будешь. Когда — если когда выскочим в обычное, надо будет быстро подойти и помочь Мраку обездвижить инкассатора. А с пилотированием, я уверен, и первый пилот справится.

— Не справится, — он упрямо качнул головой и набычился: — В обычном пространстве — справится, в гипере — нет. Тут опыт нужен.

— А у тебя, значит, — я позволил себе усмехнуться: — Опыта в гипере много?

— В общем так, Сэм. — он отставил чашку в сторону: — Либо я лечу с тобой, с вами — десантом то бишь, либо ты мне не друг! Вот. На планету — не взял, теперь и на это… Это… Ну туда, — он посмотрел на потолок: — Не берёшь. Не хорошо это, Сэм. Не по-товарищески.

— Так я никого не беру. Ни Шнека, ни Дока, ни тебя.

— Док уже был. Шнек да — старшим на корабле останется. Но я-то, Сэм?! Я?! Мне делать нечего на Весельчаке. В этом мероприятии — нечего! С этой работой и Второй пилот справится — позёвывая. Так что — или ты берёшь меня или — я тебе больше не друг! И карандаш отдай!

— Держи, — я протянул ему карандаш.

— Кроме того, Сэм, — штурман критически осмотрел грифель и, вздохнув — с его точки зрения карандаш был испорчен, продолжил: — Ты что? Катер хочешь пустым бросить?

— Эээ… Почему пустым? — его вопрос застал меня врасплох — об этом подумать я забыл.

— Вот только не говори мне, что ты отправишь десант на инкассатора, а сам на катере останешься — не поверю! Ты же вместе с ними пойдёшь. Так?

— Ну так.

— А кто на катере останется?

— А что с ним будет? Повисит себе.