Братство: Возрождение

— Святой Пью, — вышедший вперёд Прохор поклонился: — Это Знак! Первая кровь пролита нами и это не наша кровь! — обернувшись назад он продолжил: — Это — Знак, братья! Святой Пью вот только что говорил мне о возрождении Братства, и вот, смотрите! — он показал рукой на замершее в луже крови тело: — Все, кто пойдут против — умрут! Наш святой! Это — наш святой!

Твою же мать! — мой мысленный мат, если бы он был озвучен, несомненно обеспечил бы мне призовое место на конкурсе матершинников, если бы такой проводился, но увы — высказать своё отношение к словам Банкира, я мог только в мыслях — слишком большое почтение читалось в обращённых на меня взглядах.

— Галдёж прекратили! — подняв вверх окровавленную руку я сжал ладонь в кулак, и, опустив его на уровень глаз продемонстрировал его бойцам: — Во! Мою святость обсудите позже! А сейчас — быстро разбились на тройки и вперёд! Задачи те же, что и на Анцирабе — мне нужны двигатели и надежно зафиксированный гарнизон. Помните — на вас броня, которую не берут пули! Но это не значит, что голову можно совать куда угодно, ясно? Приказываю думать, а уж потом действовать! План крепости вам известен!

Все! — не подумав я хлопнул в ладоши, отчего от них, в разные стороны полетели кровавые брызги: Пошли-пошли-пошли!

Дождавшись, когда четыре тройки разбегутся по коридорам, я повернулся к Прохору: — У тебя салфетка есть?

— Да, отче, конечно, — покопавшись в сумке он вытащил пачку влажных салфеток и протянул мне.

— Спасибо! — с непередаваемым блаженством я принялся счищать с лица липкую массу.

— Я специально для вас взял, отче, — сообщил Банкир, подавая мне очередную, взамен превратившейся в грязно бурый комок её предшественницы: — Вот как чувствовал, что вам понадобится.

— Спасибо, — повторил я и замер, когда до меня дошёл смысл его слов: — Погоди… Ты что — знал, что я перемажусь в чём-то? И, поэтому, их захватил?

— Ну, я подумал, отче, что лишним не будет, вот ещё возьмите, у вас на виске, — он показал на правую часть головы: — ещё немного осталось.

— То есть, — принимая у него салфетку и вытирая висок, уточнил я: — Ты меня свиньёй считаешь, да? Ну что? — повернул я голову: — Чисто?

— Да, отче, — наклонившись он собрал с пола испачканные салфетки и аккуратно сложил их в один из кармашков разгрузки: — А нечистым животным — упаси Бог, отче! Как вы могли обо мне такое подумать!

— А салфетки зачем взял? И мусор этот — зачем он тебе?! — покрутив в руках шлем, я, со вздохом, надел его на голову и принялся регулировать ремень.

— Чистые взял на всякий случай, а те, что с кровью — так это же святыня, отче! Салфетки с кровью жертвы, сам святой Пью оттирал лицо ими после молитвы! Вы что, отче! Это же святые артефакты!

— Ты сдурел? Послушай — я простой человек, понял?!

— Скромность святого Пью еще при его первой жизни была легендарной, — послышался голос оставшегося с нами бойца: — Я счастлив дарованной мне честью, отче, быть рядом с вами. Благословите!

— Вот только на колени не падай! Прокляну! — но деваться было некуда — в его глазах читалась такая искренняя вера, что я, снова мысленно выматеревшись, протянул к нему руку и, нараспев, как на службе, произнёс-пропел: — Сим благословляю тебя, воин мой, на подвиги ратные, и да укрепит дух твой вера! — мне жутко хотелось добавить «в меня и всё такое», но я сдержался — в конце концов парнишка же не виноват, ему с детства вбивали в голову весь этот религиозный бред, вот мозги и переклинило.

— Спасибо… — на колени он всё же рухнул и мне волей не волей пришлось положить руку на макушку его шлема, завершая благословление.

— А меня, отче? — вид у Банкира был какой-то обиженный: — А меня вы благословите?

— Перебьёшься! К командному пункту веди, план помнишь?

— Я помню, я поведу! — свежеблагословлённый рванул в левый коридор и, спустя несколько секунд, мы услышали его голос: — Сюда, тут лифт на командный уровень!

— Пошли, — я двинулся было вперёд, но то, как выглядел Прохор, заставило меня остановиться: — Ты чего такой нахохленный?

— Ничего, отче, — вздохнув, он двинулся к лифту.

— Погоди, — уперев ладонь ему в грудь, я остановил его движение: — Ты что? Из-за благословления надулся?

— Нет, — неуклюже соврал он, глядя в сторону: — Пойдемте, нам еще командира брать.

— Вот ты даёшь! — заступил я ему дорогу: — Не тупи! Мы друг друга давно ведь знаем, да? Ты мне сейф открывал помнишь?

— Ну, помню, — его взгляд продолжал блуждать по помещению, старательно избегая меня.

— И ты ещё просишь благословления? — отступив на шаг я окинул его критическим взглядом: — Банкир! Ты, в моей святости, уже промаринован насквозь! Она у тебя из ушей уже лезет!

— Ээээ??? — теперь нахохленность сменило непонимание.

— Ну смотри. — припомнив учёбу в Инквизиции, я принялся объяснять: — Святость — её же нельзя то включать, то выключать, да? Щёлк! — я щёлкнул пальцами: — И святой. Щёлк! — грешник. Так?

— Ну… Вроде да, отче.