Братство: Возрождение

— Сюда нельзя, святые отцы, — первый пост охраны располагался в нескольких метрах от дверей лифта и присутствующий на посту дежурный, сейчас удивлённо смотрел на нас, встав из-за своего стола. Его напарник, не менее удивлённый чем первый, тоже отлип от стены, сделав пару шагов по направлению к нам.

— Это закрытая для посещений территория, — нахмурившись проговорил он: — Как вы вообще сюда попали?

— Поднялись на лифте, — сообщил ему я, кивая назад: — Пешком слишком долго бы вышло.

— На лифте? Как это — на лифте?

— Ну как… — я сделал небольшой шаг вперёд, с удовольствием отмечая, что их оружие — укороченные карабины, продолжают болтаться на ремнях — гвардейцы явно не видели в нас опасности: — Нажали кнопку вызова, зашли, — ещё шажок: — Потом кнопку с этим этажом и вот мы здесь. Это же командная палуба?

— Да, но посторонним тут находиться запрещено.

— А мы не посторонние. — следующий шаг позволил мне оказаться в метре от дежурного: — Мы — члены комиссии флота, направленные сюда, дабы следить за вашим моральным разложением и аморальным поведением как в служебное, так и в частное время. Вот скажите мне, — я ткнул дежурного пальцем в грудь, забыв, что моя ладонь облечена в броню: — Почему в лифте отсутствует перечень молитв с графиком их вознесения?!

— Перечень молитв? График? Ааа… — опустив глаза он уставился на мою ладонь: — А что у вас с руками, святой отец? И с лицом… — наклонившись, парень был повыше меня, он всмотрелся в темноту под капюшоном. Надо отдать должное, несмотря на гвардейское звание, реакция у него была что надо: — Тревога! Тре… Ыыыыхххх…

Моя реакция была не хуже — бронированный сапог въехал в его не бронированную промежность, аккурат к началу второго вопля — последствия расписывать не буду, любой мужчина себе их представит без особого труда, хотя и с безусловным содроганием в душе.

Второго дежурного успокоил Гринсон, проведя классический апперкот, после которого гвардеец тихо улёгся на полу, не высказывая никакого желания сопротивляться.

Связав бойцов, оглушённого Гринсоном мы усадили за стол, прикрутив его руки к подлокотникам — моего распрямить не было никакой возможности, мы двинулись дальше по коридору, но стоило нам только сделать с десяток шагов, как под потолком вспыхнули и заморгали красные огни, а ещё спустя секунду, громкий и отдающий металлом голос, торжественно возвестил: — Боевая Тревога! Вторжение! Уровень! Эм! Девять! Повторяю! Боевая Тревога! Вторжение! Уровень! Эм! Девять!

Оглянувшись назад — боец за столом продолжал изображать спящего, честно отрабатывая право на жизнь, я повернулся к товарищам.

— Это не я, сэр! — приподнял руки, словно хотел защититься от меня Банкир.

— И не я, Пью, покачал головой Гринсон.

— Это вообще не у нас, сэр! — от волнения мой телохранитель перешёл на уставной слог: — Сэр! Это на эМ девять, сэр, а мы на нулевом! Парни в двигательном вляпались!

— Внимание всем! — на сей раз из динамиков послышался уже знакомый мне голос полковника: — Говорит командир! Гвардейцы! К оружию! Кто-то проник на минус девятый и пытается вывести из строя двигатели! Приказываю всем свободным от вахт! — он замолк, переводя дух: — Всем свободным от вахт! На минус девятый! Приказываю уничтожить диверсантов! Помните — мы Гвардия! Вперёд!

— От же загнул, — покачал головой Прохор: — Они же ща там все и полягут! Они же…

Договорить ему не удалось — за поворотом коридора послышалось хлопанье дверей, а, послышавшийся одновременно с ним топот множества ног, заставил нас броситься к стенам, вжимаясь в их пластиковую поверхность.

Первые трое гвардейцев, нёсшихся посреди коридора, были просто скошены залпом картечи, выпущенной практически в упор — я выстрелил метров с трёх, дождавшись, когда они притормозят, завидев нас.

Следующую волну нам пришлось ждать с минуту — судя по шороху и невнятному бормотанию, раздающемуся из-за угла, атаковать нас готовились по всем правилам. И точно — подбадривая себя воплем «Гвардия!» на нас выкатилось человек десять, дружно ведущих огонь вдоль коридора. Они были так увлечены своим атакующим порывом, что я успел трижды передёрнуть цевьё, раз за разом посылая в самую гущу, бесшумные, на фоне их грохота, заряды картечи, остужая самые горячие головы.

— Банкир? — пользуясь затишьем — душ свинцовых градин заставил солдат убраться едва ли не быстрее, чем они наступали, повернулся я к нему: — У тебя патронов для меня нет?

— Откуда?… Сэр?! — он с остервенением выламывал свой пистолет из ящика для пожертвований.

— Что? Заело?

— Ага, а на Весельчаке так легко выходил! И, зараза такая, входил!

— Ты бы поторопился, — кивнул я на поворот коридора, где явно затевали новую атаку, на сей раз явно с применением инженерных технологий грохот подтаскиваемой мебели перепутать с чем-либо было сложно: — А то они сейчас…

Договаривать я не стал — из-за угла на нас двинулась собранная из столов и стульев баррикада — судя по дружному пыхтению, раздававшемуся за ней, эту конструкцию толкало человек десять, невидимых для нас за горой столов и стульев.