Братство золотарей

– Ну и чем же ты так скоропостижно заболел? – прямо-таки изнывая от ехидства, пропел Макарыч. – Уж не алкогольным ли припадком? А может, недержанием градусов? Или опохмел скрутил? А чего тут гадать! Посмотрим-ка в этот документик! Ведь там точно прописано, чем-таким ты болен! Вот те на! Осложнение на почве климактерического остеопороза… – с трудом разобрал докторские каракули Макарыч. И тут же, обведя взглядом притихшую компанию, саркастически воскликнул:

– Да тебя, оказывается, не только климакс расшиб, но и кости от этого тают! Чудны дела твои, господи! Бабские болячки мужикам впендюривать начал! То-то я смотрю, что-то ты в последнее время на старуху смахивать начал. Точь-в-точь моя теща с такой же болячкой! Памятью страдаешь! Просьбы начальства не помнишь! Все, Никонов, отгулял ты свое в этом году! …

Витя обомлел. Диагноз, черт его побери, диагноз надо было проверить! Больничный-то был тещин! Как он мог так лохануться!..

Лепилин поднял вверх руки с зажатым в них голубоватым листком и медленно, смакуя каждый миг, разодрал злосчастную бумажку надвое. Затем он разжал пальцы. Глядя на спорхнувшие к его ногам останки драгоценного документа, Витя понял, что не клочки бумажки видит он на полу. Там лежала его надежда на избавление от бесправного рабства у этого плешивого тупого мужика. Они так и застыли друг против друга, не в силах что-то предпринять или сказать хоть слово. Только в глазах каждого мысли, материализуясь синими молниями, за единый миг отразили столь пространный диалог, что его хватило бы на полновесный театральный акт:

Никонов: «Убить его… прямо меж глаз вломить…!».

Лепилин: «А позеленел как!»

Никонов: «…твою мать, погоди… урою, тебя, падла!».

Лепилин: «Это тебе только цветочки!..»

Никонов: «Гадом буду, подловлю, мало не покажется!».

Лепилин: «Ты еще припомнишь, как выдрючиваться!..».

Никонов: «Череп» гребаный, завтра же, вошь вонючая, я тебя достану!»

Лепилин: «Ишь, зенки выпучил! Счас выпадут!..»

Никонов: «…сука, кранты тебе!..»…

Лепилин: «Это тебе будет наука, молокосос… против кого пошел!».

Никонов: «…

Лепилин: «…

…!

Если бы Стас в это время присутствовал при этой, полной драматического накала сцене, то смог бы заметить и выразительные взгляды этих титанов эмоциональной баталии, и напруженные мышцы, и каменные, с оковалками скул, лица. Они стояли друг против друга, натянутые как струна, слившись в едином нервическом порыве в выразительную композицию. Словно это и не люди были, а изваянные рукой гениального скульптора монументальные творения.

Но он в это время решал не менее животрепещущую по значимости задачу, ведя полный такого же драматизма разговор с Харицкой.

– Станислав Сергеевич, вы понимаете, жилой фонд в ведении нашего ДЕЗ’а предназначен исключительно для нужд первоочередников. Отсюда следует, что, предоставляя вам служебную жилплощадь, я должна очень аргументировано обосновать выделение ее вам. Ну, например, что вы являетесь для нашего ДЭЗ’а очень ценным работником, незаменимым и так далее. Это, как вы понимаете, не сработает. Ну какую ценность, как работник, может представлять из себя слесарь-сантехник аварийной службы? Тем более, с вашим стажем и послужным списком?..

Стас, сидя напротив Харицкой, размышлял на тему, куда податься в самое ближайшее время, ибо из преамбулы своей начальницы уяснил, что жилплощадь ему здесь не светит. Харицкая же, внимательно наблюдая за обрабатываемым объектом, выжидала момент, когда он будет готов принять ее условия без особого рассуждения и даже с выражением благодарности на лице.

Пока Малышев не проявлял особого выражения, тем самым несколько обеспокоив Юлию Семеновну. В ее планы не входило терять возможный шанс слупить с него, как шелуху с вареного яичка, верный денежный куш. Квартира, вернее урезанный ее вариант в виде комнатки на десять квадратных метров и приткнувшимся к ней закутком, на котором размещались туалет, кухня, прихожая и огромный конторский сейф, были ее неразменной монетой. С нее умная Юлия Семеновна уже который год безотказно стригла деньгу. Для этого ей не надо было и особенно напрягаться, благо время на дворе стояло такое, что только ленивый и полоумный на ее месте не захочет или не дотумкает добыть таким способом верную пачку червонцев.

Едва устроившись на место, Харицкая стала усиленно обдумывать способы извлечения мзды из своего нового места работы. Она не долго думала. Сама жизнь подтолкнула Юлию Семеновну к изобретению беспроигрышного расклада. Принимая очередного соискателя места работы в ДЭЗ’е, она заметила, что в основном контингент гастарбайтеров не особенно привередлив к предлагаемым условиям работы. Единственно, что просили соискатели, так это временный угол, приткнувшись в коем, они без помех могли выполнять свои рабочие обязанности.